На концерт я отправилась в хорошем настроении, особенно не наряжаясь, но с модной сумочкой в руках, куда я положила предварительно напечатанные три моих стихотворения с посвящением Си

Когда мы сняли верхнюю одежду, я обнаружила, что мой кавалер одет вовсе не так, как люди, в моем представлении, должны приходить на музыкальные вечера. На нем был старый свитер с растянутой внизу резинкой, под ним была рубашка, ворот которой не сходился на шее, а придерживался явно не новым галстуком. Остатки волос не знали расчески и легли так, как им нравится. В этот раз, освободившись из-под теплой шапки, они поднялись вверх. В руках Си был огромный, чем-то набитый портфель. Я понимала, что человек идет с работы, но ведь в этот день был особый случай. Настроение у меня моментально испортилось. Мне было даже неловко оказаться в компании такого человека. Но делать было нечего, надо было дотерпеть это до конца.

В довершение всего Си достал из портфеля большое красное яблоко, хотел им угостить меня, но, встретив мой категорический отказ, начал грызть его сам. В ожидании начала концерта он хрумтел яблоком, вступал в беседу с незнакомыми людьми, попутно пытался растормошить меня, причем и словами, и руками, что вызывало во мне протест. Я страдала от такого соседства. А он шутил:

– Приду я в следующий раз сюда, а вы будете здесь с другим мужчиной.

А я думала про себя:

– Да, скорей всего так и будет, чем страдать так.

Но тем не менее, чтобы отвлечь Си от себя, я в антракте подарила ему свои стихи. Он обрадовался и тут же решил меня «отблагодарить», написав ответные стихи в подарок. В одном из моих стихотворений ему особенно понравилась строчка о моем паренье в руках любимого человека. Си быстро принял этого человека за самого себя, забыв, что эти строчки были написаны мной, когда я его еще не видела, и вряд ли они могли бы быть написаны мной теперь. Я сидела, боясь шелохнуться, чтобы мой сосед ненароком ко мне не прикоснулся.

Я была рада некоторой передышке: Си занялся литературным трудом, а я сидела и размышляла, что же мне делать с ним теперь. Вдруг захочет поцеловать при прощании?

А он тем временем писал:

Когда вы долго, вкусно спали,

Паря в руках моих

безгрешно,

Взлететь мечтали

безуспешно

И наслаждаться бесконечно

Невечной юностью своей,

#

Я руки опустил поспешно -

Паренье прервалось, конечно,

Увы, насмешник бессердечный

Не объявил ее своей.

#

Она соснула всласть

поспешно.

Испив спиртного,

стала грешной.

Промолвила: «Какой-то встречный,

Не тронул он души моей».

Мои тайные мысли были вновь подслушаны, и глаза за стеклами очков действительно насмешливо смотрели на меня.

Началось второе отделение концерта. Звучала музыка, исполняемая на новом музыкальном инструменте. Ее исполняли создатель этого инструмента и его супруга. Это был электроорган необычной формы и, насколько я могла об этом судить, необыкновенных возможностей. Я с удовольствием слушала музыку.

Но Си к этому времени устал и просил меня уйти вместе с ним. Я не возражала, чтобы он ушел без меня. Мой дом был совсем рядом, мне не составило бы никакого труда добраться самой. Мне хотелось слушать музыкантов и совсем не хотелось их обижать, так как уход из маленького зала не остался бы ими не замеченным.

Наконец вечер закончился. В гардеробе мне шутливо попеняли на то, что я сама надела пальто, не дождавшись помощи кавалера. Вечер заканчивался благополучно. По дороге Си напевал, был в неплохом настроении, несмотря на усталость и дремотное состояние, настигшее его в концертном зале, а при прощании был скромен и ограничился одним словом: