Она все вопила и вопила, но я не позволял себе ее слушать, потому что хотел поиграть в похищение. А день был пасмурный и начался дождь.

Было совсем темно, когда я добрался до дома. Все сидели за ужином, пирог уже остыл и выглядел так соблазнительно для голодного мальчика!

– О, вот они, наконец! – говорит мама. – Где Дейзи, Жоржи? Скажи ей, чтобы она скорее шла ужинать и сам иди. Там накрыто для вас.

– Мы играли в Чарли Росса, – говорю я, – и Дейзи пропала.

– Куда же? – спрашивает мама, улыбаясь.

– О, это в миле отсюда, – говорю я, усаживаясь за стол; но они все подскочили, как если бы в дом ударила молния, хотя только немножко гремело.

– Ты это всерьез? – спросил папа, сжав мое плечо так сильно, что я едва не закричал.

– Да, сэр; мы уговорились играть, как будто она Чарли; это такой парень, которого украли; я оставил ее на приличном расстоянии, так что так просто ей не найтись. Мне жаль, что закапал дождик. Но думаю, что если вы выйдете из дома, пойдете на север и будете заглядывать под все заборы, вы ее там увидите.

Все бросили ужинать, кроме меня. Миссис Денисс заламывала руки и рыдала, что ребенок, вероятно, напуган до смерти, что она боится жуков, и что она может умереть от дождя и холода – вообще можно было подумать, что она умерла бы уже дюжину[15] раз, если ее немедленно не найдут. Я больше не мог этого видеть – ну, не соль же она, и не сахар, чтобы растаять от какого-то дождика; но мама еее была в панике.

– Ты плохой, плохой, ПЛОХОЙ мальчик! – сказала Сью, забирая от меня кекс, как только я потянулся, чтобы взять кусочек.

– Как мог ты смотреть нам в лицо, спокойно сидя здесь и поедая пирог, когда этот маленький ангел брошен один – ночью, на холоде! И что это торчит из твоего кармана, ты, маленький негодяй?

– Ничего, – говорю, – Дейзины волосы. Я их отрезал, иначе вы бы ее в два счета узнали. Понимаете, она замаскирована. Вы должны подумать, что она не девочка, а мальчик, поэтому нужно было укоротить ее волосы. И еще сделать ее кожу обожженной солнцем, чтобы вы решили, что она из племени западных индейцев. Если вам встретится бедный маленький парнишка в лохмотьях, вы сразу догадаетесь, что это она.

Миссис Деннис так и села. Я подумал, как бы она не упала в обморок. Мама побрызгала водой ей в лицо и зарыдала вместе с ней; а папа взял фонарь, а Сью пошла вместе с ним – она и еще соседей человек сорок.

Я был возмущен. Так испортить игру! Но это было действительно забавно – как будто и в самом деле пропал ребенок. Мне нужно было покончить с ужином и пойти осмотреть местность. Это был настоящий скандал. Они все говорили и рассказывали друг другу, что я самый отвратительный мальчик, какой когда-либо жил на свете, исчадие ада. Что такой мальчик, как я, не может играть один без того, чтобы из этого не получилась какая-нибудь ужасная история. Я сожалел, как никогда – на моем сердце лежала тяжесть. Я бы не сделал этого, если бы знал, что это ужасно. Я размышлял: если попросить мистера Слокума помолиться за меня, стану я от этого лучше?

Думаю, попрошу его об этом в следующий раз, когда он придет к Бесс.

Миссис Деннис собирается уезжать сразу после завтрака. «Она не может показаться на люди в таком виде», – говорит. И все только потому, что когда пропала Дейзи, пошел дождь! Думаю, что ее волосы вырастут, короткие они там или длинные – не голову же я ей отрезал. Я тоже здорово промок, но никто не бросился целовать меня и обнимать, и заваривать чай, чтобы я согрелся, и класть туда много-много сахара. Никто не дал мне персиков со взбитыми сливками, не уложил на диван, чтобы я мог видеть всю компанию – нет. Ничего подобного. Они затолкали меня в мою комнату, как будто я был собакой, а папа все твердил, чтобы его оставили с этим мальчиком наедине. Я понял, что это значит: я нахожусь в опасности. Я бросился строить баррикаду, как в Париже, когда там началась война. Если они достанут меня отсюда, умывальник и бюро превратятся в руины. Я тихонько прокрался в кухню и взял кусочек кекса и немножко холодного языка, чтобы выдержать осаду.