Но важно ли это?

По сути, мы друг для друга призраки ещё при жизни. Вот вы всех своих родственников знаете? Вспомните имена соседей? Или может, выудите из памяти лица школьных учителей? Не только тех, кто у вас вёл, но и тех, с кем вы периодически здоровались? Нет? А что тогда говорить о незнакомцах? О тех, кто мелькнул лишь раз, а потом навсегда исчез.

Нечего.

Попросту нечего.

От этого и все беды. Правда, я понимаю это только сейчас, спустя многие годы, когда стал достаточно стар, чтобы оглянуться на прошедшую жизнь. Сколько мне еще осталось? Интересного точно мало. А вот воспоминания дают хоть какую-то отдушину. Правда, до тех пор, пока остаются лишь воспоминаниями. Ну, или если в них нет ничего такого, что может быть опасно спустя годы.

Первое, что я помню в своей жизни – это свет. Приглушенный, желтый свет. Возможно, что даже от свечи. Смутное событие, если его можно назвать таковым. Помню и морозную зиму. Настолько снежную, что казалось, что кроме снега ничего нет. Точнее, что есть только снег. И весь мир похож на стеклянный шар, засыпанный белым. Помню и свои санки, деревянные, старые, застеленные стеганым одеялом.

Помню и своего первого друга. Точнее подругу. Девочку с повиликой. Она сдирала ее с растений, считая что так спасет всех. Чудачка с белыми кудрями. Друг одного чудесного лета. Как жаль, что лето не может быть бесконечным. И все, что было в это жаркое время навсегда остается там. Ничего, кроме воспоминаний, не забрать. А как бы хотелось. Вновь воскресить то лето, дурманящий запах травы, девочку в белом сарафане…

Улыбаюсь сам себе.

Хотя с годами я стал явно хуже. А если и не хуже, то нелюдимее уж точно. Сам себе напоминаю опасливого зверя, избегающего всех и вся, ограничившего круг знакомых до пары соседей. Хотя в тоже время стал мягче и немного человечнее. Если стал.

Мне нравится размышлять о людях, об их делах, но не сталкиваться. Можно смотреть на них и из окна, представлять, какой жизнью они живут, куда сейчас идут. Много ли у старика еще радостей? Свое-то уже почти отжил. Я уж точно. Разменял свои годы на желания. Выбор мой, что еще сказать. А люди… Все же они бывают разными. Особенно по вечерам. С приходом темноты они стаскивают с себя маски приличия. И это меня порою пугает.

Лучше не трогать их маски. Чаще всего это намордники.

Я видел много разных тварей, но никого страшнее человека.

Хотя люди и не единственная причина, почему я стараюсь выходить из дома только днем. В ночи еще есть те, кто жаждет свести со мной счеты. А что могу сделать я?

Лгу.

Могу. Много чего могу. Но не хочу. Гораздо проще гулять в светлое время суток. Брать с собой хлеб, кормить голубей или уток, перекидываться парой слов с соседями, слушать свежие сплетни.

Мягок все же стал. Добр. Возможно, жалок. Да, подходящее слово для такого человека, как я.

Но я имею на это право! Покой должен не только сниться. Наступает то время, когда он жизненно необходим, когда кроме него, ничего и не нужно. Такое за деньги не купишь.

Вздохнул. Как назло закончились таблетки. Хорошо хоть аптека круглосуточная. Жаль только, что до темноты вернуться не успел. Далековато для моих больных ног. Каждый шаг уже в тягость. Такое чувство, что к моим старым ботинкам кто-то незаметно привязал гири. А я их тяну и тяну за собой.

Поморщился и замер. Что-то не так.

Прикрыл глаза, прислушиваясь. Не мои ли знакомые? Нет ли запаха серы? Каких-нибудь окисей? Нет.

Глянул на мир иначе. Все по-прежнему. Остаточные эмоции людей, плесень их чувств. Так и хочется стереть ее со стен! Никто ее не видит, а я вот вижу. Вижу и почему-то злюсь. Словно это в моей квартире, а не на улице, так наследили.