В доме на Ришельевской в квартире Баргов светились всего два окна. Зная расположение комнат, Крестовская поняла, что освещена гостиная. Почему-то она сразу поняла, что старики дома, а Виктора, если он по-прежнему жил здесь, нет.

Притаившись напротив ворот, Зина принялась ждать. В этот раз за домом Баргов она наблюдала в полном одиночестве. Улица была довольно оживленной – люди гуляли, разговаривали, смеялись. Проезжали автомобили. Даже в это время вовсю шло строительство домов. Стройки, ярко освещенные мощными электрическими фонарями, работали допоздна.

Но Зину эта суета никак не касалась – она стояла и смотрела на окна дома, стараясь при этом не упустить из виду дорогу и подход к воротам. Мысли ее были полны горечи. Она не могла не думать о том, как было бы прекрасно гулять в такой вечер вдвоем с любимым! Под звездами, которые освещали бы им путь… И шум ветра доносил бы до них запах моря – самый драгоценный из всех запахов, который нельзя сравнить с запахом любых, самых дорогих духов. Этот запах заплетался бы в их волосы, чтобы потом не выветриться… Но Крестовская стояла одна под звездами и видела, как вечер плавно переходит в ночь, и не понимала, чего еще стоит ждать в этом мире, каких ударов или, наоборот, наград…

Шум автомобильного двигателя вырвал ее из этого мрачного круга мыслей. Зина мгновенно узнала знакомую машину. Она быстро перебежала на другую сторону улицы, и вовремя. Автомобиль остановился перед воротами, и из него вышел Виктор. В этот раз он не разговаривал с водителем, а сразу пошел к воротам. Зина, не помня себя, выскочила ему навстречу.

– Виктор… – Ее появление было таким внезапным, что Барг отшатнулся. Он даже отступил на несколько шагов назад и побледнел. Над воротами ярко горела лампочка, прекрасно освещая этот участок улицы, поэтому Зина смогла разглядеть, как меняется выражение его лица. Она видела все. И даже самое страшное: при виде Зины глаза его не зажглись. Похоже, он был совсем не рад ее видеть.

– Здравствуй, – ей было сразу понятно, что Виктор, справившись с растерянностью, взял себя в руки. Он не улыбался.

– Не ждал? – спросила Зина, сохраняя игривый, легкий, жизнерадостный тон.

– Честно говоря, нет, – сухо отрезал Барг.

– Ты давно в городе? – Крестовская проглотила горький комок, поняв, что он не поддерживает ее наигранной легкости.

– Да, давно. Уже несколько месяцев.

– Давай поговорим? – Зина как могла легко произнесла эту фразу, хотя сердце у нее выскакивало из груди.

– Да поздно уже, – Виктор отвел глаза в сторону, – и где? Мои родственники тебя, мягко говоря, недолюбливают и не позволят привести тебя в квартиру. А время сама видишь какое.

– На Дерибасовской есть кафе, которые открыты допоздна. Это же в двух шагах отсюда. И потом, мы можем пойти ко мне… – Зина почти умоляла.

– Нет, – Виктор решительно мотнул головой, – нет.

– Понятно, – вздохнув, Крестовская отбросила в сторону свой жизнерадостный тон. – Значит, ты не хочешь со мной разговаривать? – уже сухо спросила она.

– Не хочу, – твердо произнес Барг. – Нам больше не о чем говорить.

– Ну почему же… – горько усмехнулась Зина и добавила не без ехидства: – Мне, к примеру, было бы очень интересно узнать, почему ты не боишься ареста и НКВД? – Похоже, терять ей было уже нечего.

– Ты угрожать мне вздумала? – вкрадчиво отозвался Виктор. Голос его был полон ненависти.

– Нет, – уже совсем спокойно сказала Зина, – нет, что ты, я не угрожаю близким людям. А ты по-прежнему остаешься моим близким человеком, что бы ни произошло.

– Обстоятельства изменились. Игоря выпустили, – уклончиво ответил Барг, – и я смог вернуться в город. Я теперь работаю на государственном предприятии. На должности.