Я никогда не испытывала ничего подобного раньше, и надеюсь, будущее избавит меня от подобных ощущений. Вы когда-нибудь пробовали как это: раздвоение личности на физиологическом уровне? Я попробовала, и это было круто. Ужасно и круто одновременно: пока я вся шла направо, на лежбище в комнату, мои ноги пошли налево, курить. Такое я видела только в мультфильмах, и думала, каких грибов наелись создатели, чтобы придумать такую чушь! А нет – не чушь вовсе, меня аж затошнило, как на карусели, голова закружилась.

– Ноги, вы, собственно, куда отправились? – спросила я ноги, остановившись, и на всякий случай ухватилась руками за угол стены, чтобы быть поустойчивей.

Безответные ноги шли своей дорогой, налево, курить. Пришлось глубоко вдохнуть, остановить полет черных пятен перед глазами, осознанно собирать две части себя вместе, развернуть ноги и отправить их вместе с остальным телом в кровать под тёплый плед. Ноги неохотно послушались. Юркнула под одеяло, перепугалась, затрясло от страха. Может, ну его, этот эксперимент, что-то явно неладное со мной творится. Хорошо дети не видели – непослушание было секундное…

Вчера я неожиданно курить перестала, сегодня у меня раздвоение – и это только самое начало.

– Что ж дальше будет? – трусила трусливая я.

– Ничего, прорвёмся! – убеждала уверенная я.

– Мы не робкого десятка, нас всякой чертовщиной не напугать, мы в раннем детстве Гоголя читали, а страшнее его страшилок не бывает! – успокаивала рассудительная я.

И правда, надо успокоиться, взять себя в руки и подумать как обычно: «А что это я делаю вообще?» С ума схожу вряд ли – слишком быстро. Припомнила недавний опыт своего длительного некурения, когда летела я на Остров Свободы. Только в полёте провела больше двенадцати часов, плюс аэропорт до и после – часов пятнадцать, получается, без сигарет вполне себе обходилась. Нервничала, неудобно было, ноги отсидела до колик, и курить хотелось, но я ждала, что скоро приземлимся и все мои страдания будут вознаграждены. Так и вышло – на Кубе, первым делом накурилась у ближайшей пальмы до отвращения, и всё в порядке – немного никотина, и никакого раздвоения.

Нигде я не слышала о том, что когда перестаёшь курить, тебя на части начинает разрывать, хоть это вполне логически объяснимо. Вот если бы я решила перестать курить на той же Кубе, мне бы проще было – места новые, нет привычных действий. Я там когда узнала, что гостиница некурящая, очень, помню, расстроилась. Приходилось с восьмого этажа кататься на лифте к входу, чтобы покурить, – жуть как неудобно. Когда сильно уставала, ноги вообще никуда не ходили – обходилась без курения, так лень было. Дома посложнее – у ног привычка идти налево из квартиры на лестничную площадку-курилку раз пятнадцать – двадцать на дню, они поэтому туда и идут. Смешно и страшно, и выбора нет. Курить я всё равно больше не могу, а с ногами надо что-то делать! Придётся с ними как-то договариваться.

После полудня эйфория от подвига стала заметно ослабевать. Оказалось, что помимо части тела «ноги», которая ходит налево, есть ещё часть тела «руки», которая тянется к пачке, когда я мимо прохожу, и есть часть тела «глаза», которая упрямо смотрит прямиком туда, где лежат бок о бок сигареты с зажигалкой. И все они существуют отдельно от меня. Я не думаю – я делаю, и того гляди схвачу пачку и побегу от самой себя в беспамятстве. Ноги оказались особенно упрямы и требовательны. Они часто водили меня на кухню, и по пути обратно их заносило на поворотах.

Вспомнились давние времена, лет двадцать назад.

* * *

Работала я тогда на Киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького, и чтобы добраться до метро дома, вечером шла до остановки своего автобуса через ВДНХ. Далековато, многие на троллейбусе предпочитали доехать, но на деле выходило чудесно – даже в те непростые времена, когда Москва была похожа на огромный вещевой рынок и в каждом павильоне, продавали ширпотреб, выставка сохраняла свои чудо-фонтаны, некоторые из которых дадут фору самому Петергофу. Путь мой лежал мимо «Дружбы народов», чуть вдалеке оставался «Каменный цветок», и выходила я по «Аллее Фонтанов». Вся эта красота была в центре, а по боковым дорожкам располагались киоски, где продавали всё на свете – шашлык, джинсы, куртки кожаные, нижнее бельё. Уживались как-то вместе, хоть киоски и выглядели как «архитектурная отрыжка», а звучали и того хуже. Время всё расставляет на свои места – теперь вся внешняя «кожура» торгашеская счищена, а сердцевина из фонтанов осталась.