– Как только ты мне скажешь, что такое фит, и как только я пойму, что это не из раздела восемнадцать плюс, я тут же пообещаю, – рассмеялась она в ответ, глядя в его небесные глаза.

– Фит – это дуэт, моя необразованная музыкачка! Требую дуэт с Тэйтом! Ты просто обязана это сделать во имя нашей песни, которую мы спели уже миллион раз!

Музыкачка. Их с Китом любовь коверкать слова навсегда останется чем-то очень личным, практически интимным. Только их. Их двоих.

– Обещаю, – кивнула весело Алекс и приняла нарочито серьезный вид, чтобы дать Киту высказать ей то, что он собирался высказать до того, как услышал её песнопения.

– Детка, ты меня с ума сведешь когда-нибудь своим молчанием! – возмутился он вполголоса, чтобы никто не слышал их разговор. – Время десять вечера, я тебя последний раз видел утром в студии Ариса! Это нормально, вообще?

– Не нормально то, что ты просидел там со мной всю ночь, а после этого вышел на работу! Ты в курсе, что нормальные люди спят по ночам? – наигранно возмутилась она в ответ, улыбаясь легкой полуулыбкой. Кит любил всем сердцем эту её улыбку, в которой практически не участвовали губы, только глаза. Сияющие светлые серые глаза, подобные звездам.

Одним легким движением Алекс запрыгнула на стул и ударила ладонью о барную стойку.

– Бармен! – нарочито громко закричала она. – Где мой пивас? В этой чертовой дыре, вообще, наливают выпить простым работягам?

Боковым зрением она почувствовала на себе взгляд моделек, полный презрения и искреннего непонимания, что такого особенного этот блистательный бармен нашел в девочке-фрике с синими волосами.

Но она смотрела только на Кита. Тот рассмеялся и подал ей кофе в фарфоровой чашечке.

– Отвечая на твой вопрос, Алекс. Я поспал. Пока ты записывалась, я поспал пару часов на втором этаже в доме Ариса. Между прочим, он показал мне комнату для гостей, но я решил обнаглеть и завалился спать на его кровать, тем более ты бы тоже не устояла. Там футбольное поле, а не кровать. И спальня в черно-белых тонах. Черный матовый пол и белый глянцевый потолок.

– Я перееду к тебе, если у тебя будет такая спальня, – рассмеялась Алекс.

– Подменишь меня в баре? Я поехал выбирать обои! – ответил он ей тем же тоном. – И прекрати немедленно держать интригу! Что сказал Морган по поводу твоей песни?

Несколько секунд Алекс загадочно улыбалась, прикусив нижнюю губу. Её серые глаза снова сияли, будто кто-то зажигал её изнутри. Своим счастьем она сейчас, казалось, легко может осветить половину Вселенной.

А потом кивнула несколько раз подряд, всё так же сверкая огнями своих серых глаз.

– Ты прекрасна, малыш. Боже, как ты прекрасна. Я никогда не видел никого красивее тебя, – сказал он, не в силах скрыть своего восхищения.

– Китёнок, благодаря тебе моё творчество оценено по достоинству. Мы сделали «Офисный планктон»! Мы это сделали! Мы действительно, по-настоящему это сделали! Песня, которая звучала у меня в голове, теперь будет звучать со сцены! Это просто космос!

Алекс выглядела такой счастливой, что Кит больше не мог держать себя в руках. Одним прыжком перемахнув через барную стойку, он подхватил её на руки и сжал в своих объятиях так сильно, что она, казалось, услышала хруст собственного позвоночника. Впившись губами в её щеки, он покрыл поцелуями всё её лицо, целуя без разбора куда придется. Лоб, щеки, виски, ключицы… Он целовал её так, будто сошел с ума, опьяненный её счастьем. Алекс звонко рассмеялась и обхватила ладонями его шею.

– Хватит, Кит, пожалуйста, остановись! – сквозь смех кричала она, втайне надеясь, что он ни за что не остановится.