И хотя сильфы, как и другие добропорядочные эльфы, взрослеют, когда им заблагорассудиться, я постаралась повзрослеть как можно скорее и скоро выяснила, что мне это не светит вовсе.

Мальчики считаются взрослыми после Представления Хеймдаллю – это ритуал, когда маг-проводник посвящает юношу служению хранителю древа всех миров. Девочкам даже ритуал не нужен, они должны беззаботно жить в доме отца, пока не вырастят красный цветок. А потом, как я краем уха слышала, с непонятно, лично мне, чем обоснованной радостью, переезжают в дом мужа. И вот незадача, мне цветок не дали. Лекари говорили, что вырасти он в моих слабых руках не сможет, и посоветовали родителям смириться. Наверное, они и смирились, я у них не спрашивала. Меня же ни сколько не расстраивала перспектива остаться с ними навсегда. Тем более что в отличие от старших отпрысков, которых обучали гувернёры прямо во дворце, «последышек», как меня иногда называли, воспитывался не так уж и строго. Мои магические и житейские открытия, достигнутые опытным путём, иногда обсуждались за обедом и веселили взрослых. Пока однажды, припомнив добрую половину моих мелких и крупных шалостей, утомлённые неуёмной энергией младшенькой, родители договорились о школьном обучении для неугомонной принцессы.

Некоторые посчитали что это небывало ранний возраст для обучения девочки, в пересчёте на человеческий – мне было примерно пять лет от роду. Вот как папочка учителей своим решением озадачил! Это гномочки быстро взрослеют, даже раньше людей, а эльфы, особенно с сильными магическими способностями живут неимоверно долго. Сейчас я подросток, но чуда, ни с поведением, ни с физическим ростом, так и не случилось.

В школе я самая способная. И как ни странно – это тоже беда. Пусть бы к этому звание «самая послушная», но куда там! Не так давно на уроке параменталистики я, заскучав за переписыванием давно усвоенных формул с доски, увлеклась рисованием схемы движения мыслеформул для усиления потока ветра и была поймана на невнимательности. Мне с огромным удовольствием поставили «громкий неуд», за вопрос который я просто не услышала, и оценка три дня бранила меня при каждом открытии портфеля. Несправедливо, ведь учителю господину Гильфриду прекрасно известно, что дома я получила образование, рассчитанное на десять следующих классов. Видимо, от того, что я по капле вычерпала все знания стихийников из бедных родственниц, а потом взялась за брата – дипломированного мага-универсала, теперь многим светила невесёлая перспектива. Мне, например, скучать или называться выскочкой, учителям опасаться моих сложных вопросов, а одноклассникам казаться глупыми на фоне малолетки, которая за год перешагивает по два класса.

Преподаватели пытаются сделать моё пребывание в школе полезным. В последний раз они позволили мне проявить свою активность в отношении одного из отстающих учеников, даже посадили с ним на последнюю парту, чтобы он там со мной перевоспитывался. Вот это оказалось очень занимательным.

Улеантеваль, со всем усердием, впитывал мои советы по усовершенствованию магии подчинения, на протяжении долгого времени применяемой им на школьных термитах. И термиты стали совсем послушными. В благодарность он великодушно позволил мне разделить его занятие, и мы урок за уроком делали малюсенькие дома, сады и улицы. Ссорились только пару раз, из-за того что управлять женской половиной населения никто из нас не согласился. Улеантиваль считал, что это не мужское дело – я из принципа. Когда он понял, что не сдамся, предложил всем термитам даровать мужской статус. Спор продолжился, пришлось доказывать, что без женщин общество существовать не может, и предлагать компромисс: термитов, уже раскрашенных более яркими пигментами, оставить женщинами, но придумать им интересные занятия, а не только кормление червячков, которые вылуплялись из прозрачных личинок. Друг о подобном слышать не хотел. Он считал противоестественным, что «женщины-термиты» будут там, где «термиты-мужчины», поэтому на городские улицы, где бледные, серые термиты уже вовсю дружили, дрались, ходили строем и по одному, ярких термитов так и не выпустил.