В замке Нари-Ран существовала не писаная традиция для служанок соревноваться в услужливости, заботе и старании. Заветный кошель с деньгами доставался тем, чьей гостье хозяева преподносили букет Королевы Бала. Темноволосые дроу не допускали мысли, что светлые волосы могут быть прекрасными, поэтому местная мастерица волос сдалась сразу, как только меня увидела. Награду за самую красивую причёску ей не получить.

– Может, стоит ярче раскрасить Вам лицо? – предложила другая девушка, обладавшая ещё одним, казавшимся мне ненужным мастерством. При этом предложении я не сдержала смех, некстати вспомнив кучера, украшенного синяками после попойки. Одно из первых детских воспоминаний. Науськанная мальчишками, я бегала за кучером по хозяйственному двору, провоцируя всеобщее веселье среди слуг, когда вежливо спрашивала: «А как Вам, господин Пакафин, так лицо раскрасили?» Кучер беспомощно отмахивался от назойливого дитя, как от мухи, коих было множество рядом с животными, я не отставала, и мальчишки так громко смеялись, что кони завидовали.

Это был последний раз, когда няня отпустила меня поиграть с детьми наших слуг. Незаметно с годами требования относительно моего окружения становились строже, пока я не поняла, что друзей мне позволено искать только среди малолетних отпрысков сильфийской знати.

Сквозь улыбку, вызванную воспоминаниями, я всё же смогла убедить женщин, что это теперь не просто лицо, а лицо Гран Синта-Маат целой страны, и от «раскрашиваний» отказалась.

Единственное, чем они остались довольны, это моё платье и фигура, что опять вызвало во мне улыбку, так как я представила, что бы они сказали, одевая прежнюю, тощую фигурку в обычное, простенькое платье.

Танцы у тёмных эльфов энергичнее наших, когда станцевали традиционные, общеэльфийские вальсы, светловолосые музыканты на балконе встали и на их место уселись дроу, с незнакомыми мне инструментами.

После третьей, виртуозно исполненной мелодии, когда количество пар значительно поубавилось, и я окончательно поняла, что мне тоже подобные ритмы не осилить, объявили танец властелина Эльфирина и темной Принцессы. Наконец, наступил момент, когда геройской серьёзине пришлось оторвать свой важный зад от кресла. Красивый голос церемониймейстера тёмного двора объявил название танца, эльф подошел к принцессе Ингрис и повёл её в центр зала.

Я оценила выбор правителя высших эльфов: принцесса оказалась ему под стать. Как бы поделикатней сказать об этой дылде? А! Она отличалась неслабым телосложением, обладая которым можно смело заехать кулаком по светлейшему лицу, если обладатель этого лица посмеет копаться в её разуме, конечно. Тем более что рядом с любой другой он выглядел бы грубым дикарём. Его недлинные, тёмно-каштановые волосы с золотыми прядями смотрелись выгоревшими и неухоженными, на лице тоже волосы, что совсем не положено высокородному эльфу – бороды, пусть даже едва наметившиеся, носили только крестьяне.

Огромный как орк – смотреть страшно. Представила как, его камердинер дрожит всякий раз, когда помогает повелителю переоблачаться, чтобы явиться миру менее кошмарным. И весь он, как опасный зверь: идёт спокойно, а его бояться, как дамитранскую кошку – кайтши: сытую и довольную, но опасную даже в таком состоянии. И все притихли, потому, что кайтши убивает в один прыжок. По крайней мере, глядя на приближающегося Властелина, я почувствовала нечто подобное, но, быстро осознав абсурдность надуманных страхов (что он мне сделает в бальном-то зале), решила распрямиться, не уподобляясь толпе. Они же так дружно не кланялись, когда танец открывали другие особы королевских кровей. Гран Синта-Маат сильфов вообще не пристало пригибаться при виде «почти не танцующего» эльфа.