Исигуро окинул стены класса своим пристальным взглядом и о чём-то задумался.

– Мистер Исигуро, а расскажите о доме за озером, – я решил провести время с пользой и разбавить неловкое молчание.

– Да-да, расскажите… – посыпалось за моей спиной. Я и Ева сидели на первой парте.

– Чем он так вас всех привлекает? – учитель надел очки.

– Он не такой, как все остальные дома. Он очень… старый и стоит далеко от всех. И…

– Да. Вы правы. Этому дому больше трех сотен лет. И последний, кто жил там официально – пастор Уоквента. Но не стоит туда ходить. Только со взрослыми.

– Почему, мистер Исигуро?

– Во-первых, это опасно. Старые дома могут обрушиться в любой момент. Во-вторых, есть в Уоквенте одна старая-старая легенда. Были у пастора две дочери, Бетти и Абигейл.

Обе девочки захворали в раннем детстве, да так сильно, что никакие молитвы отца не смогли их вылечить. Девочки от болезни этой очень страдали, поэтому пастор решил избавить их от нечеловеческих мук. Река Волчья и правда раньше была заселена стаями волков. Ходят слухи, что пастор отправил девочек в подвал дома, а сам вырыл из него тоннель прямиком к реке. Он приковал девочек к стенам этой ручной пещеры, и голодные волки в полнолуние разодрали их.

Никто не знает, почему именно так он избавил их от мучений, может кто-то ему подсказал, может, он просто был хвор на голову. Вскоре и сам он бросился в реку. С тех пор в Уоквенте начали пропадать дети в разные годы в разных количествах. Никто не знает, почему, никто не знает, для чего. Они просто исчезают.

Дом этот пропитан болью… Уоквент тогда был небольшой деревушкой, поэтому в годы войны почти все немногочисленные дома разнесло бомбами и временем, но особняк, как его окрестили, выстоял. Врачи в те годы пытались сделать там госпиталь, но в его стенах все раненые видели чудные миражи, от чего болели ещё сильнее, вешались, стрелялись. Госпиталь закрыли. Ничего хорошего в этом доме нет, поверьте. Поверьте, вы не первые, кто им интересуется. Там часто бывали военные, полиция, но никто ничего не нашёл. И вам не следует. Урок окончен. – Учитель снял очки и вышел.

– Мистер Исигуро, стойте! – Я догнал учителя в коридоре вместе с Евой.

– Слушаю, мистер Майерс, – он поправил очки и развернулся.

– Скажите, а после того пастора в доме разве совсем никто не жил? – произнес я, запыхавшись и поправляя лямки рюкзака.

– После пастора в доме никого не было лет двадцать. Но когда я искал старые документы, наткнулся на несколько интересных записей. Это долгий разговор, Пит, давай попозже, – он уже собрался уходить, как я взмолился.

– Ну профессор, пожалуйста. Давайте вкратце, мне очень интересно. Вы же знаете, как я люблю историю и все эти старинные штуки! – не знаю, насколько я был убедительным, но что-то сработало.

– Короче говоря, в Уоквент переехала молодая семья. Мона Кейл, её муж, дочь и сын. Переехали они именно в этот дом. Сам по себе он ничего не представляет, груда камней. Но ведь всё в руках человека, да? Сын одного местного жителя поругался с сыном Моны, и этот житель, отец, то есть, начал портить жизнь её семье. Не знаю, чем они промышляли, то ли врачевали, то ли колдовали, но слухи о том, что Мона – ведьма, быстро разлетелись по городку. Пастор был одним из тех, кто стал инициатором движения инквизиции в Уоквенте, если ты читал об этом…

– Да, конечно.

– Так вот, этот житель где-то на охоте потерял сына. Вроде, его медведь задрал. Он спихнул всю вину на семью Моны, потому что та отказала и ему, и его сыну в помощи. Она ведь и жила только тем, что лечила всё и всех вокруг. После этого весь городок только и говорил, что муж её ночами оборачивается в волка, а Мона – в медведицу, что раздирает детей в клочья ради забавы…