В 23 часа кончали ужин, явился офицер от Жебрака{53}, тот идет из Дубоссар, более чем со 100 добровольцами и массой (чуть не втрое) лошадей, и с обозом; 10-го должен был выступить из Дубоссар{54}. Это очень ценное прибавление, сам Жебрак очень ценный, как человек воли; решил задержать свой марш на правой стороне Буга лишних 1–2 дня, выждать присоединения. Вот люди, которые хотят прийти! Начинаю бояться за погоду – уж больно много зависит от нее и проходимость дорог и, главное, глубина бродов, а погода капризничает и зловеще…

12 марта, деревня Веселая (на реке Столбовой)

Дневка.

Шли работы по проверке, организации и сокращению обоза: пока все совершается в частях, а затем проверено будет особой комиссией.

Вели стрельбу из пулеметов, бросали ручные гранаты, производили ученье – рассыпной строй. С погодой нехорошо – ветер по-прежнему дует изрядный, тучи бродят угрожающе – того и жди, будет дождь. Решил еще один день стоять – тут спокойнее ждать Жебрака. Высланы шесть тайных разведчиков в Контакузенку, Акмечеть и Константиновку{55}. Вечером узнал у искровиков тяжелую вещь: немцы сообщают о большой победе на Западном фронте – 45 тысяч пленных, 600 орудий и массы запасов; указывают пункты, представляющие прорыв фронта{56}. Подействовало ужасно – ведь только победа союзников могла быть для нас надеждой на спасение. Тоска, безнадежность, тоска…

13 марта, деревня Веселая

Ночью приехал Жебрак – его отряд должен ночевать сегодня в Новопавловке. С ночи погода испортилась вполне, ветер стих, но пошел дождик, потом мокрый снег. Путь, начавшийся под таким благоприятным знаком, стал осложняться; трудности переправы велики, только броды, и вероятно не мелкие (а тут дождь), вода холодная; в Вознесенске несомненно австрийцы – трудно будет проскользнуть через этот рубеж – по боевым условиям трудней, пожалуй, чем через Днепр (потом выскажу свои соображенья – почему). Но надо всем доминируют вести с запада – это, пожалуй, уже катастрофа, угнетающая меня до основания; неужели Россия погибла?! И все-таки вперед; потеряно все, остается только возможность выиграть, помочь несчастной стране. Нам осталось только – дерзость, наглость и решимость.

Около 16 часов поехал в Новопавловку, куда на ночлег прибыл отряд Жебрака; переговоры с Жебраком – соединение не состоялось, опять наследие{57}. Завтра выступаем; дорога хотя и не вязкая, но верхний слой подмок и уже труден для автомобилей и неприятен пешеходам, на полях редкий снег, к ночи определенно холодно, подмерзает: тяжелые условия для переходов вброд, если даже последние окажутся довольно мелкие. В общем, переход Буга, один из самых трудных барьеров.

14 марта

Все вокруг в белом саване – за ночь выпал снег, окна замерзли, определенно холодно – мороз 2–3 гр. и холодный ветер: земля подмерзла. Условия переправы складываются все суровее и труднее.

Колонна выступает в 9 часов.

Вначале было холодно идти, постепенно к концу марша потеплело, мороз окончился. На большом привале зашли в соседнюю избу пообедать молоком и яйцами, солдатка – муж в плену, она и ее квартиранты жалуются на современные «свободы», «раньше было лучше» – приходится слышать очень часто, но полная неспособность бороться, одни сетования; запуганность, забитость, а охотно сообщают имена зачинщиков и комитетчиков, если только рассчитывают, что их не выдадут. Пришли в Домашевку часов в 5. История с квартирами 2-й роты – в ее район понасадили сестер, начальствующих лиц, всем хорошие квартиры. Это недовольство высказывал генерал Семенов.

Вернулась разведка (тайная) и разъезды.