– Честно скажу, сомневалась, что вы придёте, – вместо "доброе утро" изрекла она и отошла в сторону, пропуская нас внутрь.

Мы оказались в просторной прихожей, больше похожей на галерею, увешанную картинами. Из прихожей в кухню и другие помещения вели пять дверей.

"Стоп! Почему пять? – подумала я. – Я знаю эту планировку. Такие же квартиры у учительницы музыки и Зои. Двери ведут в кухню, комнату, ванную и туалет. Откуда ещё одна дверь?"

Мои раздумья прервала вышедшая из кухни баба Нюра. Мы с Зоей вежливо поздоровались, и я представила последнюю.

– А теперь идите в комнату, будем пить чай, – ласково произнесла баба Нюра и радушно открыла дверь зала.

Мы вошли…

Комната была маленькой, но очень уютной. Обставлена с любовью и изысканным вкусом. На стенах также были картины. Я любовалась великолепными пейзажами, похожими на Италию или, может быть, юг Франции. С многочисленных портретов на меня смотрели красивые девушки, женщины и мужчины. На нескольких из них была изображена девушка, отдалённо напоминающая бабу Нюру.

– Это я, – прошептала баба Нюра, заметив, как пристально я рассматриваю эту картину, – в молодости.

– Вы прекрасны, – так же тихо прошептала я. – А кто писал ваш портрет, баб… Анна Степановна? – мне вдруг захотелось обращаться к этой женщине с большим почтением.

– Знаменитый художник наших краёв – Иван Аркадьевич Ткачёв, – ответила Анна Степановна, – как и все картины в этом доме. Он был моим мужем.

– Был? – с горечью в голосе спросила Зоя.

– Умер он уже, – со вздохом ответила Анна Степановна, от чего Зоя ещё больше расстроилась. – Пятый год уж пошёл.

– Простите, – засмущалась я за нас обеих.

– Да чего уж там? – Анна Степановна пожала плечами. – Время идёт. Я уже свыклась. Хотя очень его любила… – она на минутку ушла в свои воспоминания, но вскоре продолжила. – Чего же мы ждём? Давайте чай пить. Вера, помоги мне на кухне! – она поспешила выйти.

– Давайте и мы поможем, – затараторили мы с Зоей, – а вы нам расскажите о вашем муже-художнике.

Несколько часов пролетели незаметно. Анна Степановна с нежностью рассказала историю каждой картины. Нашлась даже картина, которую её муж – тогда ещё будущий – писал в тот момент, когда впервые увидел юную Анну. Оказалось, что картины, висящие на стенах и стоящие на всех комодах, – это не всё! Множество работ были аккуратно сложены в шкафы во второй комнате. И когда мы принялись рассматривать картины из шкафов, Анна Степановна сказала вот что:

– Я вас, девочки, вот зачем позвала. Напугали мы вас с Верочкой. Мол, работа вам предстоит. А я хочу вас попросить помочь мне устроить выставку картин мужа.

– Вам в местный музей надо или галерею, – удивилась я. – Чем мы-то помочь можем? У нас связей там нет. Правда, Зоя? – я взглянула на подругу, и та кивнула.

– Да была я в музеях и галереях, – развела руками Анна Степановна, – не слушают они меня. А вас послушают.

– Нас?! – мы с Зоей переглянулись.

– Ну, вы же сидите в этом вашем Интернете, – начала пояснять Анна Степановна, – расскажите об этом там. Пусть люди узнают.

– А ваш внук? – осенило меня. – Он ведь программист! Он может сделать сайт о своём дедушке. Тогда о нём узнает весь мир!

– Точно! – поддержала меня Зоя.

– Да не до того ему, – отмахнулась Анна Степановна.

– А ваши дети? – удивись Зоя.

– Не воспринимают мою идею всерьёз, – с горечью в голосе ответила женщина, – считают, что мазня и рисуночки папы интересны только нашей семье, потому что он наш муж и отец.

– Алиска, – включилась в разговор Вера Васильевна, – ты же блогер. Или как там у вас называется? Вот и расскажи в этом блоге о таком земляке. Всё ж полезнее, чем эту блохастую Масю снимать! – она поучающе покачала головой.