– Тебе еще долго надо учиться охотничьему искусству, – сказал ему на прощание более удачливый Сатай. – Надо почаще выезжать в наши просторные степи!..

Прибыв в Сарай и добравшись до большой гостевой юрты отца, князь Дмитрий, не обращая внимания на слуг, пытавшихся помешать ему войти, буквально ворвался, оттолкнув их, в отцовскую опочивальню.

Князь Роман Глебович лежал на широком диване в объятиях красивой белокурой девушки. Услышав шаги вошедшего сына, он оторвался от нее и с гневом посмотрел на возмутителя спокойствия. Нагая девушка вздрогнула.

– Зачем ты вторгаешься в мои покои, сынок?! – возмутился старый князь. – Неужели ты не видишь, что я отдыхаю? – Он погладил вставшую перед ним на колени красавицу по большой округлой груди. – А ты не бойся, красавица! Это только мой неугомонный сын!

– Батюшка, мне нужно срочно с тобой поговорить! – вскричал рассерженный увиденным молодой князь. – Там такие дела, а ты тут возлежишь с какой-то блядью!

– Попридержи язык, сынок! – рассердился князь Роман. Но, глянув в лицо Дмитрия, нахмурился, выпятив глубокие морщины лба. – Тогда иди, Ласка, домой и на-ка вот тебе подарок. – Князь вытащил откуда-то из-под изголовья серебряный брусочек.

– Благодарю, княже, – проворковала без малейшей тени смущения татарская рабыня. – Я сейчас же ухожу! – И она, быстро накинув на себя плотный, обитый войлоком халат, выбежала вон.

Князь встал, натянул на себя богатый, зеленого цвета, шелковый халат, украшенный изображениями диковинных зверей, вышитых китайскими умельцами и, всунув ноги в мягкие войлочные туфли, пошел в соседнюю, отделенную лишь легкой перегородкой, комнату, где стояли плетеное из лозы кресло, две большие длинные скамьи и стол, задвинутый в самый угол. – Садись, сынок, – князь Роман указал рукой на скамью, а сам уселся в кресло напротив. – Говори же, что там приключилось.

Князь Дмитрий сбивчиво, волнуясь, подробно рассказал обо всем услышанном от Сатая.

– Вот какая беда, – пробормотал старый князь, когда его сын все выложил. – А я ничего не знал и думал о добром к нам отношении. Разве царь не был к нам ласков, когда принимал в своем дворце? Вот как удивительно: он знает даже имя нашего человека!

– А где сейчас наш Мирко? – спросил багровый, как кумач, Дмитрий. – Он в своей юрте? Надо его срочно позвать!

– Эй, Бенко! – крикнул князь, хлопнув в ладоши. Молодой слуга быстро прибежал и предстал перед ним. – Беги же, Бенко, к Мирко Стойковичу и позови его немедленно сюда!

Но вместо Мирко пришел его брат Славко Стойкович. – Мой брат ушел еще утром, княже, – сказал он спокойно, – и пока не вернулся…

– Куда же он ушел? – заволновался князь. – Может, что случилось?

– Да так – промолвил Славко. – К нам пришли люди царского вельможи Субуди и увели с собой Мирко. Разве это в первый раз? Зачем волноваться?

– Ладно, Славко, – сказал, краснея от беспокойства, старый князь, – тогда иди в свою юрту и жди там брата. А как только он вернется от Субуди, сразу же пришли его ко мне! Понял?

– Понял, батюшка, – поклонился Славко и тихо повернулся, направляясь к выходу.

– Придется ждать, – сказал князь Роман с горечью, – и так переживать! Эй, Бенко! – крикнул он вновь, вызывая молодого слугу. – Тащи-ка сюда доброго греческого вина и серебряные чаши!

К вечеру, наконец, в княжескую гостевую юрту пришел веселый, довольный собой боярин Мирко Стойкович. – Здравствуйте, славные князья, – сказал он, улыбаясь и кланяясь отцу и сыну.

– Садись, Мирко, – бросил нетерпеливо князь Роман. – Чего ты так весел? Неужели у нас все в порядке? А может нам стоит плакать, а не смеяться?