– Хм… – только и смог ответить Алексий, смутившись еще больше.

Весьма непродолжительная дорога прошла в тишине. Если не считать нескольких совершенно формальных вопросов. А потом они выехали на пригорок, и Алексий получил новую порцию удивления.

Первое, что бросилось Алексию в глаза, была пехота. Очень нехарактерный вид войск для Руси тех лет. И не только Руси. Практически на всем просторе Евразии пехоту считали презренным родом войск. В отличие от Дмитрия, который набрал две сотни пехотинцев.

– Из крестьян, – прокомментировала Анна, отвечая на немой вопрос спутника. – Ты ведь знаешь – бегут они из Галицких, Волынских и Киевских земель, стараясь укрыться от распрей и разорений здесь – в северо-восточных землях. Вот мой князь и навербовал среди них молодых мужчин, лет пятнадцати-двадцати.

– Только из них?

– Нет. Еще поискал среди местных крестьян да ремесленников охочих. По весне брал. Те, у кого все плохо было, кто голодал, охотно соглашались. Ведь князь давал им не только службу, но и стол, кров, одежду и прочее.

– Но зачем ему эти скоморохи?

– Хм, – мягко усмехнулась Анна. – Дмитрий набирал только тех, кто шел практически без пожитков, тех, кто голодал или испытывал еще какую острую нужду. С одной стороны, мой князь проявлял милосердие, спасая гибнущие души. С другой стороны, он, подражая великим полководцам былых времен, решил возрождать пехоту.

– Ты, верно, шутишь?

– Отнюдь. Империя Рима создавалась железными легионами пехоты, а не всадниками. На заре Рима кавалерия не была в чести. А вот пехота била всех.

Митрополит скептически посмотрел на эту женщину, но комментировать ничего не стал, решив, что это именно она напела малолетнему князю все эти глупости. После чего вновь обратил свой взор на поле….

Дмитрий сформировал две пехотные роты[23], которые начал муштровать еще зимой, по мере набора добровольцев. Одеты они все были по новой «московской моде», которая аборигенам «резала глаз».

Каждый пехотинец был упакован в двубортный стеганый короткий кафтан ярко-синего цвета. Он нес все признаки явного диссонанса с местными традициями: пуговицы, стоячий воротник, большие накладные карманы на бедрах и аппликации герба на груди. Кафтан дополняли короткие кожаные сапоги нового московского типа, штаны-галифе и простенькие кожаные шляпы-треуголки[24] малых размеров.

Доспехов на пехоте не было. Князь просто не успел их изготовить – финансы и ресурсы его имели весьма скромные возможности. Поэтому приходилось выставлять приоритеты другого порядка, например, хорошая тренировка и питание для своих солдат.

– Кто это? – поинтересовался митрополит, немного оттаявший от созерцания ловких маневров строем, что совершала пехота.

– Впереди, – начала объяснения Анна, – пикинеры. Это род копейщиков. Вооружены они пиками[25], то есть, длинными копьями, напоминающими те, что применяла тяжелая пехота Александра Македонского. Смотри, – показала она рукой. – Они завершили маневр и заняли оборонительную позицию. Первый ряд упер концы своих пик в землю. Это нужно для того, чтобы остановить конницу противника. Второй и третий – взяли пики для удара. Преодолеть такой строй не просто.

– Хм… – митрополит задумчиво почесал бороду, – но его можно расстрелять из луков. Доспехов-то на них нет. Как и щитов.

– Пока нет. Ближайшей зимой мой князь хочет оснастить свои войска новыми доспехами. Их уж начали делать кузнецы.

– Вот как? Интересно. Хм. За пикинерами, я полагаю, стоят лучники?

– Верно.

– Где же он нашел столько лучников?

– Многие из них полгода-год назад впервые взяли лук в руки.

– Ну и какой прок от таких недоучек?