– Зяя иба! – проговорил он с чувством, показывая пальчиком.

– Болтун, ты мой дорогой! – сграбастав его в обнимку, я расцеловала пухлые щёчки.

Учитывая, что костёр я разжигала последний раз в школьном походе, то с этим делом удалось справиться быстро, благо камень для розжига не намок. Это был пирит, обычный сульфид железа, небольшой такой, желтоватый, с красивыми кубическими гранями. Несведущие люди часто путают пириты с золотом, из-за внешней похожести. Я много раз видела, как Дайк им пользовался и поэтому, когда после удара о кинжал полетел сноп искр на подготовленную растопку и занялся огонь, я осталась довольна.

Так как было вполне тепло, я посадила ребёнка неподалёку от костра и переодела в свою сменную рубаху, которая осталась сухой, так как ещё до заплыва, я предусмотрительно запихала смену одежду в непромокаемый мешок с остатками еды. Всучив мальчику кусок вяленого мяса, я занялась рыбой.

Разжигание костра, просушка вещей, разделка и приготовление добычи, подготовка к ночёвке – это забрало последние силы и всё время до глубокого вечера. Однако ужин был великолепен! Он заставил забыть обо всём! Первая горячая еда за столько дней пути и теплое ласковое пламя. Малыш лопал за обе щёки. Как в такого кроху могло столько влезть, осталось загадкой. Я скормила Мышонку здоровенный кусок и ещё половину такого же. Он с таким аппетитом уплетал «зюю ибу», что сложно было его остановить. Вскоре малыш потопал в ближайшие кусты, а так как уже смеркалось, то я пошла за ним. Сделав свои дела, ребёнок упал мне на руки в полусонном состоянии.

Ночевать возле костра я не рискнула и поэтому, соорудив лежанку на ближайшем дереве с широкими углубленными ветвями, уложила мальчонку как в колыбельку.

– Может поболтаем или ты совсем устала? – спросил ласковый голос изнутри.

– Конечно… Много было сегодня впечатлений, верно?

– Да уж… Одна речная хищница чего стоит!

Я заулыбалась:

– Замечательный мальчишка, правда?

– Правда… – Мозговой странно замолк.

– Ты чего притих? Выкладывай…

– Я хотел сказать, что… чтобы ты…

– Не тяни.

– Не привязывайся к нему, я уверен, что его семья скоро найдётся, – тихо ответил он.

– Почему ты так думаешь?

– Ты сама прекрасно знаешь.

– Знаю… – я вздохнула, – такого ребёнка не могут не искать.

– Естественно.

– А вдруг его родня погибла? Нельзя, конечно, так говорить и такого я для мальчика не хочу, но мало ли что могло случиться?

– Нет никаких признаков подобного… Девочка моя… ну ты же понимаешь, – протянул фразу Мозговой, – что я тебе объясняю…

– Да, да, да… Всё! Конечно, надо постараться вернуть его домой, и я сделаю для этого всё что смогу.

– Вот и умница! И не расстраивайся, так будет лучше для всех.

Я залезла на ветку и, обняв спящего Мышонка, почти сразу заснула, но спала плохо: несколько раз просыпалась от подозрительных звуков. Слышались шорохи, шуршание и мерещилось какое-то движение вдоль берега, несколько раз сверкали в темноте глаза ночных животных. Я проверяла спящего ребёнка, не замёрз ли, но он тихонько сопел и был теплым, ещё с вечера я укутала его, чем только возможно.

Первый раз за время после побега я спала так плохо. «Наверно, боюсь за малыша, чувствую ответственность за него», – размышляла я. Пока я была одна, то даже не задумывалась особо о себе. Да, я делала всё, как наказал Дайк, но, по сути, вела себя довольно беспечно. Бодренько топала по лесам, просто сверяясь с направлением. Может, мне всего-навсего везло: я не встречала почти никаких животных, кроме птиц и зверюшек, похожих на грызунов. Более крупное зверьё совсем не попадалось на пути, я не заблудилась и вышла к реке в указанные Дайком сроки. А переправа на другой берег, да ещё и с найдёнышем, вообще, оказалась удачной. Я даже ночевать в лесу не очень боялась, почему-то. Я молодец! Конечно, еда подходила к концу, а чувство голода почти никогда не покидало. Пойманная рыба очень выручила, но теперь в первую очередь нужно думать о ребёнке, чем кормить, а главное – как эту кормёжку раздобыть, с одним кинжалом-то. Охотник и рыбак из меня никакой.