Обдумываю его слова и понимаю, что мне нечего возразить. В таком контексте все выглядит разумно. Поэтому просто киваю. А еще мне нравится, что Богдан умеет признавать ошибки и готов договариваться. Это облегчит нам сотрудничество. Хотя наверняка притирок и споров не избежать. Но к такому я готова. И вообще, будем решать проблемы по мере их появления. Пока что у нас получается слышать друг друга.

— Договорились,— довольно кивает Морозов. — Ладно, уже поздно, мне пора, — смотрит в окно, за которым довольно темно, и вздыхает. Словно, не хочет уходить. Где он там сейчас живет? Ему все еще приходится скрываться. И тут мой язык выдает неожиданное, опережая даже мои мысли:

— Если хочешь, оставайся ночевать. Квартира большая, места полно.

21. Глава 20 Богдан

— Если хочешь, оставайся ночевать. Квартира большая, места полно, — слышу эти слова и замираю. Не верю сам себе, что правильно все расслышал. Нет, я не сомневаюсь, что Варя предлагает ровно то, о чем говорит. Только переночевать. Она, действительно, добрый человек. Как отмечал ее друг-айболит, беспокоится за «сирых и убогих». Но ведь никто не запретит мне представлять, что за ее словами скрывается что-то большее. Тем более, не раз ловил странное выражение в зеленых глазах. Они завораживали меня, и я выпадал из нашей беседы, зависая. Надеюсь, что хотя бы не сильно палился.

И конечно же не отказываюсь. Прекрасно отдаю себе отчет, что я — эгоистичная тварь и сейчас плюю на все доводы разума и конспирации. Но! Грудь вовсю распирает от предвкушения. Я снова буду ночевать с ней в одном доме! И пусть это невинно, как сладкие грезы малолеток, особенно учитывая мое разнузданное прошлое. Но я не готов упускать даже такой подарок.

— Могу постелить тебе в бывшей спальне родителей, — говорит Варя, не представляя, какая буря разыгрывается у меня внутри. — Или в кабинете отца. Там удобный диван. Папа часто ночевал у себя, когда засиживался за работой допоздна и не хотел будить маму.

— Лучше в кабинете, — соглашаюсь я. Занимать спальню ее родителей почему-то неудобно. Хотя в этой квартире долгое время никто не жил. Варвара кивает и уходит из комнаты. Через пару минут возвращается с полотенцем. Отдает его мне со словами:

— Если нужно, можешь принять душ. А я пока приготовлю постель.

Иду в ванную. Но забираться в душевую кабинку не спешу. Рассматриваю баночки и флакончики. Даже нюхаю парочку. А потом утыкаюсь носом в женский махровый халат, что висит на вешалке. Ощущаю легкий запах лаванды. Кажется, уже чувствовал его в дачном домике. Пытаюсь понять, услышу ли этот запах, если проведу носом по нежной девичьей коже? От одних этих мыслей кружится голова. А глаза быстро находят на полке лавандовый гель для душа. Черт, главное, не вылить на себя весь флакон. Я почти гребаный маньяк!

Выхожу из ванной в одних джинсах, с футболкой на плече. Нахожу Варю в кабинете. Она уже закончила с постельным бельем и сейчас рассматривает бумаги на большом письменном столе. Поворачивается ко мне и быстро пробегает взглядом по моему голому торсу. Щеки окрашиваются нежным румянцем. Отводит глаза и слегка смущенно спрашивает:

— Как твоя рана?

— Все хорошо. Почти не беспокоит. У твоего друга легкая рука, — замечаю ее мягкую улыбку и тут же мысленно обзываю себя идиотом. Зачем только напомнил Варе об айболите? Интересно, они общались после отъезда с дачи? Нет, не буду дураком еще раз и не стану уточнять.

— Да, Костя — отличный врач, — соглашается Варя. — Все готово. Можешь отдыхать. Я тоже в душ.

— Во сколько тебе вставать? Ты же завтра опять в прокуратуру? — спрашиваю, разглядывая девушку. Не хочется отводить от нее глаза. И отпускать из комнаты тоже не хочется.