– Дура! Я сейчас расплачусь. Твои возможности. Взять любой ценой деньги у твоего не молодого и не бедного мужа. Ну и что! Я тоже студентка, кстати сколько стоит юбка? Шестьдесят, а сумочка тоже шестьдесят, я за сто возьму всё вместе.

– Нет, нет Оксана, ты в долг берёшь я не могу тебе скинуть я уже для вас и так сделал скидку, себе в убыток. – Далее следует трезво-рассудительный торг, к которому присоединилась и Тина, видя что не в силах отказаться от выбранных ею вещей и тем более, снять с неё это роскошное платье, теперь мог только Полковник, и то на правах законного мужа. Что кстати он и сделал, правда несколько позже, неожиданно объявившись, и застав у себя дома молодёжь в явно разгорячённом коммерцией виде. Представившаяся его взору картина выглядела так, его жена в роскошном платье, с визгом задиравшая подол и Оксана в нижнем белье прижимавшая юбку к груди, обе девушки лениво отбивались от рук молодого ухажёра, преследовавшего их на коленях, и требовавшего в конце концов расплатиться с ним.

– Картина маслом, я бы сказал в посcтельных тонах. Ну что остановился, пастушок? Ты наверно собирался подоить этих легкомысленных коз? – Полковник сдвинув брови, морозил своим ледяным взглядом Фарцу.

– Как-ка-кой пастушек? Дорогой, ты все не правильно понял. – Осеклась Тинна, под холодным взглядом мужа.

– Ну как же, раз у нас пасcтераль, должен быть и пастушок, такой молоденький, молоденький. Или это хорь в курятнике?

– Да что вы Полковник в самом деле! Тут у нас другая картина, не ждали. Мы с Тинночкой примеряем шмотки, и вы откуда не возьмись. Всё так неожиданно, что мне приходиться пред вами сгорать от стыда, за мой не пристойный вид. – Произнося это Оксана, ни сколько не смущалась и даже и не пыталась себя чем-нибудь прикрыть, а наоборот стояла перед Полковником с высоко поднятой головой, максимально выставив грудь в перед, так что её нулевой размер, пожалуй мог сойти за первый.

– Какая прелесть. Ваши щёчки действительно порозовели, только не от смущения, а от принятого на на грудь. И глядя на вашу грудь, вам пошло только на пользу. Я поражён. – Пророкотал голос Полковника.

– Вам нравится моя грудь, вы поражены её красотой, или тем что моя маленькая грудь, меня не смущает и я её не стесняюсь. – Оксана максимально выгнула спину.

– Нет. Я поражён, что оказывается она у вас есть.

– Не такая уж она и маленькая, и вообще, вы сами сегодня какой-то помятый.

Полковник оглядел свой безупречно выглаженный костюм:

– Да уж, куда уж нам до твоего любимого Товароведа.

Сравнив мысленно благоухающего Барона с вонючим Товароведом, Оксана зло парировала:

– Да я не про костюм ваш говорю, лицо ваше помято, как будто всю ночь пили, хотя оно наверно такое и должно быть, в вашем почтенном возрасте. – И она задрала ещё выше своё лицо, переполненное гордостью и чувством собственного достоинства.

– Экая злючка. – Полковник закончил диалог, глядя с восхищением на полу раздетую нашу блондинку, но только его взгляд коснулся её лица, он утратил к ней интерес.

– Бароша! Посмотри какая прелесть, ты должен мне его купить, посмотри как сидит. – И брюнетка закружилась, демонстрируя своё платье, с лихорадочным блеском своих черных глазах. Затем бросилась на шею своего мужа, не закрывая рта в течение ближайшего часа, что позволило не заметно улизнуть молодому человеку, и громко хлопнуть дверью, его одевшийся спутнице.

Седой с Гешей сидели на бетонной площадке входа в подъезд, дома где жил Геннадий. Они изготовляли при помощи плоскогубцев из алюминиевый проволоки пульки для рогатки.

У седого на лбу красовался небольшой шрам, полученный неделю назад при распространённой мальчишечьей забаве, швырянию камней. Ну там, кто самый меткий, кто дальше всех, и так далее. Так вот пока Седой собирал камушки с земли при этом полностью потеряв бдительность, немного прошёл в перед за очередным камнем, а за тем умудрился подняться на ноги перед Славяном, в тот самый момент, когда тот швырнул свой камень. Результат – Отец, больница, повязка, уколы и так далее.