– Вовчик не ходи. Рогатый прав, Серёга скажи ему!

– Кончай выпендриваться Вовка.

То ли Серёга не то сказал, то ли ещ по какой причине, только просьбы сотоварищей не возымели нужного проникновения в сознание нависшей опасности, нашего не совершеннолетнего подрывника. Засуетившись, он мигом набрал охапку сушняка и рванулся бегом к затухающему костру. Раздался взрыв.

Добровольный смертник, находящийся в этот момент, между друзьями и костром, и соблюдая ещё амплитуду движения, летел в объятие земли, несколько раз перевернулся по своей оси, причём ноги его вращались выше головы. Ударившись об землю, затих.

Пацаны поднявшиеся с земли, оглушённые взрывом, не слышали не потрескивающих головёшек, разбросанных взрывной волной, ни прочих звуков издаваемых лесом. Страх смерти витал где-то рядом.

Они подошли к нему не торопливым шагом, глядя на его раскинутые в разные стороны руки и ноги, и эти открытые глаза не подвижно глядевшие в голубое небо.

Серёга с подавленным чувством опустился на колени и припал своим ухом к груди лежащего. Сердце Вовчика билось в нормальном ритме молодого здорового организма, мало того, в этом ритме заколыхалась и его грудь.

В мгновение отпрянув от воскресшего Вовчика он увидел у того на физиономии улыбку с демонстрацией всех имеющихся в наличии зубов. Серёга счастливо выпалил:

– Ну ты шланг гофрированный. Чего ты ржёшь?

– Продолжая сотрясаться всем телом, Вовчик пытался говорить:

– Видел бы ты свою рожу, когда ты из себя доктора корчил. Ты забыл сказать, дышите, не дышите, ха-ха. – Вовчик закатив глаза смеялся: – Дохтур мне плохо.

За спиной новоиспечённого ветеринара, хохотали ошалелые Булат с Рогатым, причём первый тихо гнусаво хихикал, второй напротив ржал во все горло как сивый мерин, и что характерно такой трактовки смеха, у них до сих пор ещё ни кто не слышал.

– Дохтур, дохтур запрягай Рогатого. На чем-то надо же везти больного. – Не унимался Вовчик.

Тут не выдержал и «Доктор» и присоединился к общему хохоту. Вероятно это радостная эйфория, была последствие шока, ведь ребятам сегодня действительно повезло. Потому что в костре взорвалась только гильза от снаряда начинённая порохом, сама же боеголовка с тротилом улетела в лес, но и этого хватило бы, что бы смех превратить в слезы. Слезы сегодня ещё будут, только надо вернуться обратно во двор, куда следуют наши везунчики в приподнятом настроении, неся по очереди ящик, теперь уже с одним боекомплектом.

А тем временем во дворе, жизнь что называется шла своим чередом, приближался душный летний вечер, суливший не больше и не меньше как грозу. Небо постепенно затягивало свинцовыми тучами, ласточки летали у самой земли, бабки сидевшие на скамейке и судачившие о событиях дворового значения вспомнили, что у них радикулит, кости ломит перед дождём и степенно подались домой. Девчонки играющие в ручной мяч, звонче обычного смеялись, находясь в особом состоянии предвкушения, дождя и некого глупого неведения. Вроде как должен дождь быть, а может пройдёт стороной. А если и будет то когда? А может и не все думали о предстоящем дожде, просто детское состояние ожидания, возбудило их. Предвкушение, в самом слове таиться какая-то загадка, предвкушения удовольствия, счастья, наконец сюрпризов, у них может быть счастливая романтическая жизнь. А неведение добавляет остроты, на сколько счастливая будущность их ждёт, и будет ли она вообще? Ах глупости, конечно будет.

Инна одиннадцатилетняя, симпатичная девчушка, играла на месте вышибалы, и ей приходилось постоянно бросаться за мячом, потому что с противоположной стороны, стояла на пару лет старше девочка, обладающая более мощным броском. Правила игры в народный мяч не особо замысловаты, чертится поле обычно на асфальте, по краям два вышибалы пытающиеся выбить ударом мяча игроков в середине поля. Тем же, то есть находящимся внутри обозначенного периметра, требовалось увернуться, а лучше поймать мяч, и заработать при поимке мяча жизнь, или свечу. Для большего интереса в игру были введены новые игроки мужского пола, Коляна, неудачника скалолаза, вернувшегося с обрыва, и Аво с Саней, живущих в одном подъезде и имевшие жизненного опыта ещё меньше лет, а также сгодился для игры и Славян. Шкет же в виду своих малых лет, за игрой наблюдал со стороны. Мяч, словно выпущенный из катапульты в сторону Инны, настиг свою очередную жертву в области лица Сани, выведя того из игры не только фактически и физически, но и морально, в связи с невольно появившимися слезами от удара в нос мячом, который отскочив покатился по асфальту. Однако Инна и не спешила за мячом, сочувствовала, наблюдая за пострадавшим Саней, как тот покидал игру с покрасневшим лицом от смешков и удара. Когда же она повернувшись хотела броситься за мячом, то сразу упёрлась грудью в округлость мяча, который держал улыбающийся Жека. Инна считавшая себя смелой девочкой, смутилась, и даже затрепетала от тяжёлого Жекиного взгляда, сама не заметила, как мяч оказался в её руках.