– Ты потерпи немного, – сказал он. – Я собираюсь поговорить с Данте, пока ты общаешься с гостями. Сделай так, чтобы они были счастливы, пока меня нет. Это важный разговор, Джесс, – добавил он многозначительно.

– Я предпочитаю остаться с тобой. – Она взглянула на Данте и вдруг ощутила страх, что они что-то затевают между собой.

– Это все еще моя ферма, Джесс.

Он прав. Она должна была сделать все возможное, чтобы вернуть отца к успеху.

– Пообещай мне, что не сделаешь ничего глупого, прежде чем мы с тобой все обсудим.

– То есть без тебя мне не стоит идти к гадалке? – хмыкнул отец.

– Туда мы пойдем с тобой вдвоем, – насмешливо парировала Джесс, глядя на часы, чтобы убедиться, что у нее есть время поболтать с гостями.

– Все, иди, – настойчиво сказал отец.

Бросив последний подозрительный взгляд на высокого темноволосого мужчину, стоящего в тени дерева, она поцеловала отца в щеку и сделала, как он сказал.

Когда Джесс вышла из шатра, почувствовала, что похолодало. Или, может быть, она дрожала от напряжения. В этой части Англии все еще было тепло для этого времени года. По случаю аномальной жары Джесс была одета в толстый свитер, пуховый жилет и ватник. Даже летом на болотах может быть холодно.

Сейчас было самое подходящее время, чтобы оценить, как проходит мероприятие, но в ее голове царила страшная суматоха. Когда увидела Данте снова, она как будто перенеслась на десять лет назад, когда Данте только на мгновение ответил на ее поцелуй. В ее жизни появлялись мужчины – конечно, были, ей было почти двадцать семь, – серьезные мужчины, движимые потребностью в образовании или помешанные на своих телефонах; красавчики, единственная цель жизни которых, казалось, состояла в том, чтобы сохранить привлекательную физическую форму, ради которой они сутки напролет торчали в спортзале. Были и странные типы, с которыми было бы разумнее не связываться. Но никто не мог сравниться с человеком, известным всем как Волк.

А теперь он стал еще привлекательнее. И еще более неуловимым. Имея дома по всему миру, Данте Акоста мог появиться где угодно.

Джесс должна была признаться себе в том, что пропасть между ними казалась огромной.

Она снова начала болтать с гостями. Ей надо было отвлечься.

«Скажи это сердцу. Скажи это телу. Скажи это упрямому уму, который упорно отказывался перестать думать о нем».

Извинившись перед гостями, она прошла дальше.

«Что может быть лучше, чем погадать на будущее и отвлечься от Данте Акосты», – усмехнувшись, подумала Джесс и вернулась в дом, чтобы переодеться в костюм гадалки.

Возможно, она сумеет угадать свое собственное будущее. Хотя, конечно, это можно было легко предсказать. Данте Акоста мог исчезнуть из ее жизни снова так же быстро, как недавно появился в ней.

Земля уже затвердела из-за ночных заморозков. Между полем и фермерским домом открывался завораживающий вид на дальний лес. Джесс ненадолго остановилась, чтобы полюбоваться красотой природы и «поговорить» с матерью, как она это часто делала. Ее мать умерла более пяти лет назад, но ее присутствие оставалось постоянным в сердце Джесс.

Она пересмотрела свои обещания – завершить учебу, заботиться о своем отце и следить за тем, чтобы он сохранил ферму. Все ее предки по отцовской линии были земледельцами. Мать внушила Джесс, что у отца не было иной цели в жизни и он нигде не смог бы жить, кроме как на ферме. Поэтому Джесс не могла отступить от своих обещаний.

Она никогда не плакала из-за потери матери. Ее отец плакал достаточно за них обоих, но Джесс держала свое горе глубоко внутри, потому что слезы отца ничего не решали. Ей приходилось ежедневно спасать отца, поэтому она тихо оплакивала свое горе и тщательно следила за счетами. Пока ей удавалось предотвратить финансовую катастрофу, но как долго это будет продолжаться? Хорошая сделка сегодня могла бы отсрочить неизбежное, но она не решит проблему, а это значит, что им, возможно, придется продать часть земли.