– Таррот Гарринович, имеются данные, что эскадра противника сосредоточилась в Балаклавской бухте… где там карта?.. Здесь то есть. Это недалеко, как видите. Будет ли у вас возможность совершать разведывательные полёты?
Дракон сделал движение гребнем; как и прежде, значение этого жеста осталось неясным.
– Думаю, полёты возможны, Владимир Николаевич. Этой же ночью постараюсь получить для вас сведения.
– Благодарю, Таррот Гарринович. Но постарайтесь соблюдать осторожность. Честь имею, господа!
– Одну минуту, Владимир Николаевич. Мы с коллегой, – Тифор учтиво наклонил голову в сторону крылатого, – ещё задержимся. Могу ли я попросить вас передать письма нашим товарищам?
– Конечно же. Мне это не составит труда.
Эскадра отстаивалась в Балаклавской бухте. Все меры предосторожности были приняты.
Адмиралы ждали от сухопутных войск победы – и дождались. Исход сражения на суше был предрешён ещё до его начала. Слишком уж велик был перевес союзников – и в численности войск (почти вдвое), и в вооружении. Однако оно прошло не вполне так, как задумывалось в англ о – французском штабе. Потери российской армии оказались меньше, чем могли быть. История вздрагивала, кренилась – и всё же шла по проложенному пути.
Глава 3
Мариэла прочитала письмо, адресованное лично ей, и слегка нахмурилась. По кратком размышлении она решительно вышла из дому. Рядом постоянно околачивались местные мальчишки, резонно ожидая, что эти немцы вполне могут нанять кого-то из них для небольшого поручения: записку оттащить, к примеру. Именно такой юный трудящийся и подскочил к молодой барыне по её знаку.
– Чего изволите?
– Где пластуны находятся, знаешь?
– Как не знать! Можем мигом отыскать!
– Сыщи хорунжего Неболтая и передай ему записку, вот она. – Вместе со сложенным листом бумаги в ладонь мелкого порученца нырнула медная копейка.
В записке значилось следующее: «Тихон Андропович, приходи в наш дом. Получены новости по тому делу, что обговаривали. М.».
Прочитав записку, казак вознаградил мальчишку ещё одной копейкой, велел вернуться к немецкой барыне и передать на словах, что, дескать, господин хорунжий всё сделает, как просят.
Неболтай появился в доме иноземцев, когда уже стемнело. Разумеется, он вежливо осведомился о здоровье присутствующих, о загруженности работой, и, наконец, наступило время для разговора. Хорунжий даже не спросил, просто бросил вопросительный взгляд.
Судя по лицу магистра магии жизни, новости были не из хороших. Слова это подтвердили.
– Плохо дело с учебниками, которые ты хотел, Тихон Андропович. Мне не разрешено брать их надолго на своё имя: библиотекари знают, что этот курс я давно сдала. Снять копию тоже нельзя: книги от этого защищены. Я бы свои тебе одолжила, да вот беда: я их почти сразу по окончании курса продала, деньги были нужны. А купить трудновато. Я подсчитала: нужный набор обойдётся на ваши цены рублей этак в триста.
Неболтая выдала как раз его полная невозмутимость. Новость и в самом деле была из разряда скверных, но показать свою реакцию казак не хотел.
– Но, Тихон Андропович, не теряй надежды, – продолжила молодая женщина. – Есть… кхм… обходные пути. Неболтай сдержал улыбку.
– Выходит, и у вас их пользуют?
Мариэла откровенно усмехнулась:
– Еще как!
Нахимов слушал доклад подчинённого с меньшим, чем обычно, вниманием. Причина тому была проста: большую часть сведений (а также забот) адмирал уже получил. В частности, он знал о потоплении двух линейных кораблей и фрегата противника, в связи с чем и выразил особенное удовольствие лейтенанту Семакову. В добавление к этому было сказано: