Хабаров спал, болезненно сведя четкой формы брови к переносице. Сильные руки безвольно раскинуты, ноги, наоборот, поджаты и напружинены, будто перед прыжком. Он еле сумел раздеться. Если бы не ее помощь, так и путался бы в ремне и новой застревающей молнии на джинсах. И голову бы ни за что не протиснул бы в тугое горло свитера, если бы не она. И еще он все время повторял, что хочет ее. Очень сильно хочет.

Его рука вдруг потянулась к ней, пошарила по диванному пледу, поймала за свитер и с силой потащила на себя.

– Ложись, детка, поспим немного. Ложись… Все будет хорошо!

– Нет, ну ты, Владюха, даешь! – Андрюха Анохин глядел на своего друга со смесью восхищения и недоверия одновременно. – И что теперь? Что станешь делать?

– Да ничего! Ничего я не стану теперь делать!

Признаваться другу в том, что трусливо бежал, пока Олеся мылась в ванной, он не стал. Рассказал просто о случайной встрече, не вдаваясь в подробности. Кивнул утвердительно на его вопрос: переспал ли он с ней. И все. Больше ничего не озвучил, никаких подробностей.

Хабаров болезненно сморщился от стука захлопнувшейся гаражной двери, куда он притащился под самый финал рабочего дня. Голова трещала так, будто ее кто-то час обрабатывал тяжеленной кувалдой. Плющил и снова возвращал ей первоначальную форму. Потом снова плющил и снова возвращал…

– Уехать мне надо. На дачу к тебе поеду. Не к тебе, к Соньке. Отвезешь? – Влад с благодарностью принял из рук друга банку пива и, щелкнув пробкой, тут же принялся пить жадными глотками. – Мне-то теперь за руль нельзя! Какой из меня наездник…

– Отвезу. Чего не отвезти. – Анохин наморщил лоб, задумавшись, а потом как ляпнет: – А, может, тебя туда с твоей Олеськой и отправить? А чё! Вдвоем вам там будет веселее.

– Да иди ты! – отмахнулся от него Хабаров и снова поморщился, теперь уже от досады на себя самого.

Надо было так впариться, а вот надо было! Мало того, что пошел на поводу у незнакомой девки, так еще и выболтал ей все вчистую. И про Маринку, и про измену ее, и про то, что подкараулил ее за ангарами и пощечин надавал.

Зачем все это нужно чужому человеку, кто бы сказал?

– Ну, ты же сам говоришь, что она типа того, влюбилась в тебя с первого взгляда. – Анохин недоумевал, по его личным понятиям, отталкивать от себя женщину, питающую к тебе теплые чувства, было преступлением против логики и против общества. – Какая ей разница, где с тобой виснуть, Владюха?

– Отстань, сказал! – Хабаров отвернулся сердито.

И Андрюхе про Олеську тоже, наверное, зря рассказал. Станет теперь приставать, советовать, рекомендовать, как поступить. А ему этого ничего не нужно. Он не хочет ни советов, ни пророчеств, ни планов далеко идущих. Ничего не хочет. И Олесю тоже…

Как он мог вообще с ней сотворить все это?! Даже не помнит, успел ли сыграть на опережение в самый ответственный момент! А если она забеременеет, что тогда? Алименты платить всю оставшуюся жизнь? У него уже есть сын. Ему другого не нужно. А тут вдруг эта Олеся!..

Мысль о том, что эта девушка может оказаться охотницей за головами, ввергла Хабарова в еще большее уныние.

– Поехали, что ли? – Влад поставил пустую банку из-под пива на верстак и нетерпеливо глянул на друга. – Отоспаться хочу, подумать.

– Да, брат! Подумать тебе есть над чем.

Андрюху его терзания, казалось, забавляли. Да и глупо было бы ждать от него чего-то другого.

К тридцать седьмой своей годовщине друг успел обзавестись третьей женой, и никогда ни о чем сделанном не сожалел. На то она и жизнь, чтобы с ней экспериментировать: что-то ломать, что-то менять, что-то исправлять. Кто сказал, что он должен прожить весь отпущенный ему век с одной (!) женщиной?! Бр-рр, ужас какой!!! С одной и всю жизнь!..