Вглядываясь в синюшное личико девочки, Клава, учащала движения. Потом оставила это и начала растирать ножки, плечики, грудку.

Кожа ребенка покраснела. Клава снова окунула его в холодную воду и снова растерла, и снова: «Раз, два, раз, два».

Девочка закряхтела, задергалась, слабый плач открыл легкие. Воздух наполнил их, вытолкнув воды. Девочка поперхнулась, захлебываясь, но Клава ловко перевернула ее вниз животиком, ладонью надавив на спинку. Ребенок заплакал!

По щекам Анны покатились слезы, но глаза сияли: она слышала плач своего ребенка! Докторша же, словно про себя, шептала:

– Не жилица, нет, не жилица! Все равно помрет, не сейчас, так завтра…

Но дело свое делала: помогла Анне освободиться от последа, обработала родовые пути.

Клава, хмыкая носом, пряча слезы, прибирала постель, заботливо укрывая мать и дитя чистой простынею, одеялом.

Аня же ничего не замечала вокруг. Она прижала к себе спеленанную девочку и любовалась на маленькое сморщенное личико, которое розовело на глазах, отчего сердце переполнялось радостью. Девочка потянулась приоткрытым ротиком к груди. Аня подвела сосок к ее губкам. Сладкая боль пронзила нежную плоть: дочка втянула в себя сосок, из которого потекло живительное молоко.

– Ожила! – Клава любовалась и Анной, и ребенком. – Вот и хорошо, вот и ладно, – она всплеснула руками, спохватившись, пошарила взглядом по горнице. – Саша…

Мальчик сидел на табуретке в углу у самой двери.

– Сашенька, иди к мамке, иди, не бойся! – и словно про себя: – Напугали совсем мальца… иди, Сашенька, смотри, кто у тебя теперь есть, смотри – сестренка.

Девочка уже насытилась и посапывала у открытой груди. Анна потянулась рукой к сыну, приподняв голову.

– Иди ко мне, золотой мой, иди, Сашенька…

Он, потупив глаза и поджав губки, подошел. Аня усадила его на край кровати, и гладила по спинке, по головке.

– Смотри, это твоя сестренка. Она еще маленькая, но скоро вырастет, и вы будете играть вместе. Да? – Аня старалась заглянуть в глаза сына.

Саша с облегчением вздохнул, почувствовав любовь матери. Испуг от необычной суеты в доме прошел. Он наклонился над спящей девочкой, стал рассматривать ее личико.

– Некасивая, – проглатывая букву «р», заключил Саша.

Аня улыбнулась. Клава, суетясь по дому, возмутилась:

– Ишь ты, «некрасивая»! Подожди, подрастет, будешь еще ее кавалеров отваживать!

– Будешь защищать сестренку? – Аня обняла сына за плечи.

Он выпрямился, серьезно посмотрел на мать.

– Как папа?

Аня кивнула.

– Буду.

Девочка заворочалась, сморщилась еще больше. Саша тоже скривился. Клава, наблюдая за ними, не удержалась, захихикала.

– А как ее зовут? – спросил мальчик.

Аня озадачилась. Надо же имя дать ребенку, да покрестить… все по-людски.

– Подождите вы с именем, – Фаина Ефимовна, собираясь, молчала до сих пор. – Слаб ребенок, кто знает, что еще будет…

– Опять ты за свое, Фимовна, – Клава хлопнула себя по крутым бокам, – да что ж ты…

– Ладно, только помяните мое слово…

– Да иди ж ты уже, – Клава укоризненно покачала головой.

Ефимовна оделась, приоткрыла дверь.

– Фаина Ефимовна, – окликнула Анна, – спасибо.

Докторша исподлобья глянула на нее. Счастливая женщина, обнимающая своих детей, вызывала в ней зависть, но все же в ее сердце что-то защемило, что-то сладкое окутало его, приглушая горечь.

– Не за что, – буркнула Фаина Ефимовна и ушла.

Глава 6

Новые тревоги

Скажи, как людям о себе поведать,

И чувства наши кто поймет, скажи?

Цюй Юань

С рождением дочери жизнь в семье Войтковских сильно изменилась. На первый взгляд, только хлопот прибавилось, но маленькая девочка, которая едва не умерла в первые минуты своей жизни, изменила мировоззрение Анны. Материнский инстинкт пробудил в ней не только силы для защиты своих детей, но и твердую уверенность в том, что именно женщина – глава семьи, хранительница детей, мужа и того душевного благополучия, которое они с Сашей обрели, когда пошли по жизни вместе. Теперь Анна как никогда понимала смысл слов сказанных Сашей, когда в один из вечеров она пыталась выяснить, почему так получается, что его отец арестован, как враг народа, а он – его сын! – стал начальником над такими же «врагами».