Но каждый боец знал эти истории, да с такими подробностями, что Андрей Федорович только руками разводил.

Проводив комдива, мы с начальником артиллерии полковником Фоминым, начальником штаба артиллерийского полка АККУКС капитаном Визигиным занялись уточнением вопросов взаимодействия. Наша задача – создать сильный огневой заслон перед главной полосой обороны дивизии. Занятие прервали частые удары в рельс. Со всех сторон неслись возгласы: “Воздух, воздух!..” На город шло около полутора десятков фашистских самолетов. Тихая дачная Луга принимала первый бой…»[132]

Город Луга. Огневые позиции отдельного курсантского зенитного артиллерийского дивизиона

Всеволод Чехович, воентехник 1-го ранга, начальник артвооружения дивизиона

«Первый массированный налет авиации противника на Лугу был 10 июля. Вначале над городом покружился самолет-разведчик. Командир дивизиона приказал огонь не открывать: сбить самолет мало вероятности, а себя обнаруживать нам невыгодно. Пришлось, стиснув зубы, смотреть, как ползает над нами фашистский шпион.

Вскоре с юга и юго-запада появились “мессершмитты” и “юнкерсы”. Они шли четким строем, выдерживая интервалы и дистанции между машинами, направляясь в центр города, где находились райком партии, узел связи, вокзал.

– Видал? – спросил я командира батареи 85-миллиметровых пушек старшего лейтенанта К. П. Валиту.

В этот момент расчет прибора управления артиллерийским зенитным огнем – ПУАЗО – выдал данные.

Залп! В июльском светло-синем небе запрыгали, словно мячики, черные облачка разрывов снарядов батареи 85-миллиметровых пушек. Рядом появились белые дымки. Это открыла огонь батарея 76-миллиметровых пушек старшего лейтенанта Д. И. Петина. Присоединила свой голос и батарея 37-миллиметровых пушек. Она стреляла трассирующими снарядами. Вражеским “юнкерсам” и “мессершмиттам” стало жарко в лужском небе. Интенсивный огонь курсантского дивизиона разогнал фашистских стервятников, и они, сбрасывая беспорядочно свой смертоносный груз, стремились побыстрее уйти восвояси.

– Товарищ воентехник, смотрите, что выделывают фашисты! – оторвал меня от наблюдения лейтенант Гордеев. – На батарею Петина пикируют…

Из-за домов не просматривались огневые позиции батареи. Но именно в том направлении, словно сорвавшись с крутой горки, один за другим пикировали два Ю-87. Я представил себе, как нелегко теперь курсантам, но они продолжали вести огонь. Ребята не дрогнули, стойко отражали атаку врага. А это был их первый бой:

“Ура! Ура!” – раздались над огневой радостные возгласы.

Один Ю-87, выходя из пике, потянул за собой черный шлейф дыма и, неуклюже ныряя, удалялся в сторону леса. Это был третий по счету самолет, который подбили курсанты-зенитчики».[133]

Также в этот день следует поместить воспоминания Рогинского, которые Кринов помещает в 13 июля.

Лужское направление. Район деревни Похонь. Штаб 111-й стрелковой дивизии

Сергей Васильевич Рогинский, подполковник, командир дивизии

«10 июля я с группой командиров прибыл в штаб 41-го стрелкового корпуса. Нам было приказано ознакомиться с обстановкой, принять все самые решительные меры к тому, чтобы остановить отход частей корпуса и закрепиться на выгодном рубеже. К сожалению, сделать это было уже невозможно. Штаб корпуса потерял управление войсками и не знал, где находятся штабы 111-й, 235-й и 90-й дивизий.

Генерал Астанин, помощник командующего Северо-Западным фронтом, приказал мне разыскать 111-ю стрелковую дивизию. Вероятнее всего, она могла находиться в районе Струги Красные. Действительно, здесь мы начали встречать отдельные группы бойцов и даже подразделения дивизии. По указанию генерала Астанина останавливали их, сводили в роты и батальоны, назначали командиров. Бойцы были рады, что наконец-то обрели свои подразделения и получили боевые задачи.