Решение генерала Ландграфа приостановить наступление и попытаться обойти Ямкино не повлияло на результат операции. Более того, оно в некоторых отношениях оказалось удачным…»[121]

По поводу немецких 50-мм пушек здесь следует отметить следующее. Они в основном были беспомощны против наших танков и немцы сами называли их армейские колотушками.

Вот свидетельство о тех днях немецкого солдата: «Русские, знакомые с непросматриваемой местностью, показали здесь свое умение воевать изощренными способами. Они применяли свои танки там, где с учетом всего опыта войны это считалось до сих пор невозможным. Бронебойность наших противотанковых орудий была недостаточна для того, чтобы колоть броню тяжелых танков. В лексику солдат вошло понятие „Heeresanklopfgerätes"».[122] Последнее слово, имеющее в виду противотанковые пушки немцев, можно приблизительно перевести как войсковые или армейские колотушки.

Однако к двум этим свидетельствам (Эрхарда Рауса и Хельмута Рэмхилда) здесь следует добавить замечание нашего выдающегося артиллериста, командовавшего на Лужском рубеже артиллерийской группой Г. Ф. Одинцова.

«В 1941 г. наши танки от ударов этих снарядов загорались. Тогда думали, что у немцев имеются “термитные” снаряды. Когда, наступая, мы захватили эти снаряды, то оказалось, что они являются подкалиберными с вольфрамовым сердечником, который пробивал броню танка, а внутри его раскаленными осколками вызывал пожар. Подкалиберным он был назван потому, что сердечник был меньше, чем калибр снаряда».[123]

Что же касается трех наших исчезнувших на рассвете сверхтяжелых танков, скорее всего, это были танки лейтенанта Кайтукова, действовавшие отдельным самостоятельным подразделением.

«В первые же дни боев в 24-й танковой дивизии появились танки КВ. Каким образом это произошло, видно из датированного 13-м июля документа, направленного начальнику штаба Северного фронта, копия начальнику АБТУ Северного фронта: “В районе Николаево во взаимодействии со стрелковыми частями 41 ск действует 3 танка "КВ". В какую часть эти танки входят, никто не знает. Командует этими тремя танками лейтенант Кайтуков. С начала войны эти танки участвуют в боях, отработав по 60 часов без осмотра мат. части. Танки требуют хозяина и ремонта. Поэтому я решил 3 танка "КВ" с экипажем (под командой лейтенанта Кайтукова) подчинить себе и просить Вас утвердить мое решение. Для приведения их в порядок прошу из Кировского завода в район 24 тд выслать бригаду для ремонта. Танки 12.7.41. были заправлены специально высланным для этой цели горючим. Командир 10 мк генерал-майор Лазарев”».[124]

В этот день, не ведя, согласно Боевому дневнику, никаких особо серьезных боев 6-я танковая дивизия потеряла 6 человек убитыми, 8 были ранены и двое пропали без вести. Возможно, нашим удалось взять языка.

Одной из главных трудностей обеих танковых дивизий было отмечено отсутствие в этих местах асфальтовых дорог.

Дивизия оставалась на высоте 102.[125]

Как видим, в отличие от 1-й танковой дивизии, 6-я в этот день занимала в основном выжидательную позицию.

Тем временем общее немецкое наступление развивалось согласно ранее разработанному плану.

В немецких штабах

Фон Лееб: «11.40 4-я танковая группа намерена повернуть 56-й моторизованный корпус (дивизия СС “Мертвая голова”) и 8-ю танковую дивизию на Остров, так как на прежнем направлении у них имеются значительные трудности. Трасса Опочка – Остров должна быть закрыта на двое суток для продвижения колонн 10-го армейского корпуса. Эго предложение отклонено. 10-й корпус должен продолжать наступление. Командиры 10-го армейского и 56-го моторизованного корпусов на месте согласуют свои действия. 4-я танковая группа намерена как можно быстрее оставить Псков, чтобы дать возможность разместиться в нем соединениям 18-й армии. Ей предписано ускорить продвижение подвижных подразделений».