– В боевых действиях? – Денис Васильевич сделал вид, что задумался. – Вы знаете, пан Сигизмунд… Его Императорское Величество Павел Петрович не желает видеть потери среди мирного населения.

– Да мы не посрамим! – воспрянул уловивший интонацию Пшемоцкий. – Верноподданнические чувства лучших представителей Янова и окрестностей требуют…

– Сначала дослушайте, прошу вас, – улыбнулся капитан-лейтенант. – Но государь не будет возражать, если какие-нибудь патриоты помешают французам вывозить из России награбленное.

– Только из России? – Предводитель ополчения моментально приобрел деловитость. – А из других мест?

– Да, верное уточнение. Неважно откуда, но помешать обязательно.

Пшемоцкий потянулся к бутылке, но передумал и вернулся к разговору на многообещающую тему:

– Если я правильно понял, панове, то вы ловите обозы, идущие туда, а мне достаются те, что оттуда?

– Абсолютно правильно, пан Сигизмунд.

Молчавший после спора с предводителем ксендз кивнул:

– Честное разделение обязанностей угодно Господу.

– Еще ему угодна государева доля в размере четвертой части от спасенного, – вмешался Нечихаев.

– Да? – удивился святой отец. – А почему так много?

– Свод законов Российской империи, статья «О производительной и непроизводительной деятельности», параграф третий, пункт двенадцатый.

– Солидное обоснование, – согласился священник. – А нет ли каких послаблений?

– Есть, но они вряд ли вам подойдут.

– Это почему?

– Льготы распространяются лишь на подданных того вероисповедания, чьи высшие иерархи находятся на территории империи. Тогда да, всего десятину отдавать нужно.

– Плохо… А Его Императорское Величество не имеет видов на Ватикан?

Мишка развел руками, показывая, что не знает о планах Павла Петровича. И уточнил, дабы избежать дальнейших вопросов:

– Второй Всероссийский съезд мусульманских народов избрал Верховного муфтия, имеющего резиденцию в Казани, так что…

Сигизмунд Пшемоцкий с грохотом положил на стол перед собой саблю и заглянул в глаза ксендзу:

– А это шанс. Отец Станислав, вы же не хотите, чтобы мои дети умерли с голоду?

– А-а-а…

– Господь требует от вас подвига!

Светлейший князь Кутузов рвал и метал. Его единственный зрячий глаз буквально сверлил собравшихся в кабинете генералов, и казалось, вот-вот начнет прожигать в них дыры. Сквозные, разумеется, для удобства подвешивания и дальнейшей просушки на солнышке. Не было такой кары, которую не пообещал бы обрушить на головы виновных разгневанный фельдмаршал.

– Куда это годится, господа? – вопрошал Михаил Илларионович, потрясая зажатым в руке обрывком карты. – Черт знает что творится! Составляем, составляем планы, и каков результат? Нас государь живьем съест – половину на завтрак и половину на ужин!

– Но можно ведь объяснить ситуацию Его Императорскому Величеству, – кто-то самый смелый решился подать голос. – Павел Петрович поймет, что обстоятельства не позволили нам…

– Прекратите, Адам Францевич, – оборвал главнокомандующий и бросил обрывок на стол. – Где должен быть Наполеон по плану и почему он совсем в другом месте? Кто мне ответит, господа?

– Это Тучков виноват, – наябедничал дородный румяный генерал-майор из квартирмейстерской службы. – Его дивизии поручено… Да, поручено, но он не исполнил!

– А вы все чистенькие, аки ангелы горние? – Кутузов пристально посмотрел на ябедника, отчего тот покрылся холодным потом. – Александр Андреевич молод и неопытен, но ожидать такого от генералов, прошедших Шипку и осаду Плевны…

«Наша светлость, – раздался в голове голос Варзина. – До Шипки и Плевны еще семьдесят лет. Я же рассказывал».