Колхоз к тому времени давно извелся, Алфей Никитич заделался фермером и дела у него шли в гору, рабочая сила требовалась до зарезу, а местные мужики обленились, считали за позор работать на частника-кулака. Вместо малоудоистых колхозных буренок Драконя развел стадо импортных, теперь наращивал поголовье – с явным участием нечистой силы, конечно, поскольку зарубежные коровы приносили по двойне и только телок. И без всякого искусственного осеменения – только натуральным образом, то есть, с помощью чистопородного быка. Однако самодеятельных лекарей к своему стаду Драконя не подпустил – выписал ветеринара из Франции, а Диву отправил на целый год в Европу – учиться сыроделательному мастерству. Академиков-добровольцев он загнал в катакомбы, рыть подземную камеру, где будут созревать твердые сорта сыра, но и то с испытательным сроком.

Два месяца Борута со Шлопаком копали в горе подземелье, вытаскивая грунт вручную, и за этот рабский труд не получая ни копейки – за кормежку вламывали, да за будущую науку. Драконя хоть и болел, но всюду был со своими работниками, сам за троих пахал и еще учить успевал, но не чародейству, а как кайло в руках держать и слежавшийся грунт отбивать. Срок они выдержали и вскоре были приставлены к более легкому труду и за мизерную плату, убирать навоз из коровника: система навозоудаления была еще не запущена. Потом началась посевная, покос, заготовка силоса, строительство ангара для кормов, ремонт техники, валка леса, земельные и бетонные работы. Всего даже не перечесть, что пришлось делать, лекари никогда в жизни столько не трудились, причем, с раннего утра и до позднего вечера, да еще без выходных. Драконе-то что, он привычный, а тут руки-ноги болят, спина отваливается, а работе конца и края нет. И наконец, не выдержали, спросили, когда же начнется обучение колдовскому ремеслу.

– Обучение давно идет! – заявил Драконя. – Разве это не волшебство? Я почти бесплатно половину сельхоз объектов построил. Не было ничего, и вот оно, стоит! Как по мановению волшебной палочки.

– Это ваши интересы. – сказал начитанный столичный лекарь. – А когда исполнишь наши?

Они как-то забыли, что имеют дело с дважды Героем соцтруда, тот и принялся загибать пальцы:

– За неполный год вы освоили горнопроходческое дело, работу на технике по заготовке кормов, сварочное и слесарное ремесло, валку и трелевку леса, даже говноуборку. Фундаменты научились ставить, дома рубить! Да разве это не волшебство? Вы же сейчас мастера, чудотворцы! Вас где хочешь, с руками оторвут. На что вам колдовство?

Те почуяли, что их хотят на мякине провести, или по столичному – кинуть.

– Хотим получить науку, как договаривались! – заявили они. – Своди нас с лешим или ведьмой. А лучше с обоими сразу! Но чтоб по взаимной договоренности, с гарантией преподавания знаний.

А Драконя уже и тогда маялся с сердцем, по болотам ходить не мог, однако же согласился.

– Добро. Но чтоб потом не жаловались, претензий не приму.

И наконец-то академики услышали о месторасположении Дора от знающего человека. Деревня колдунов оказалась не так и далеко от Пижменского Городка, только давно брошенная и даже домов не осталось. Когда началась коллективизация, ее жители будто погрузили свой остров в трясину и все утонули. Но был и такой слух, дескать, чародеи сожгли дома и разбежались по лесам, оставив заклятье – кто посмеет пробраться на Дор, или хуже того, поселится на острове, тот помимо своей воли повяжется с нечистой силой. Старики про заклятье помнили, а молодые скоро забыли, бегали на болото за клюквой, морошкой и хоть бы что. Борута слышал об этом, и сводил бы Шлопака, но где конкретно стояла деревня колдунов, никто указать не мог, а болото большое, на нем десятки островков, поди сыщи, на котором деревня стояла. После тридцатых годов все так заросло, задерновалось, замшело, что и следов не осталось, или впрямь провалилась в трясину. Данила с целителем побродили по мари, ничего не нашли и уехали в другие места.