Сокровища половецкого хана стали ее идей фикс с того самого момента, как только она прознала про них. От стоявших перед глазами картинок с несметными сокровищами кочевников рябило в глазах, кружилась голова. А злобный корыстный червячок, сидящий где-то внутри, медленно точил и без того не святую душу ведьмы жаждой обогащения.

Все это время, почти полгода, она безвылазно находилась где-то между Харьковом и Чугуевым, в чистом поле, питалась консервами и травяными чаями, терпеливо сносила и дождь, и холод, забиравшийся под полог палатки по утрам, но с упрямством, достойным уважения, искала сокровища половцев, уничтоженных киевским князем много сотен лет назад, еще на заре становления русской государственности. Менялись археологи, нанятые специалисты, но лишь она оставалась неизменной здесь, как и эти деревья вокруг, как чистое поле с кружащим над ним вороном, как этот шальной ветер, ласково перебирающий колосья неспелой пшеницы.

Теперь этот день настал! Едва расслышав победный крик одного из студентов-историков, привлеченных ею через руководство университета, якобы на летнюю практику, она мигом выскочила из палатки, забыв про ноющую спину и застуженные суставы.

Из-за полосы горизонта на поле медленно наползала иссиня-черная грозовая туча. Где-то вдалеке несколько раз протяжно и гулко ухнул гром, мелькнула золотистая вспышка короткой молнии. На морщинистую щеку ведьмы, упала холодная капля начинающегося дождя. С недовольным видом она смахнула ее ладонью, двигаясь в сторону разрытого могильного кургана.

То, что некогда было высоким холмиком, посреди засаженного пшеницей поля, теперь было глубокой, многоярусной ямой овальной формы. По низким бортам ее был насыпан пронизанный тонкими рыжими прослойками глины чернозем. Внизу под чутким руководством преподавателя – профессора истории пана Милявского копошились двое студентов из ночной смены. Только недавно рассвело, археологи не успели смениться. Один из них с идиотской победной улыбкой держал в руках белый лошадиный череп, сохранившийся на удивление прекрасно. Другой, ковырнув острой лопаткой слежавшийся пласт земли, выудил оттуда остатки самой настоящей уздечки.

– Нашли, Агрида Валерьевна!– радостно сообщил ей профессор Милявский, поправив сползшие на крючковатый нос огромные очки. Его соломенная шляпа, подошедшая легкомысленному отдыхающему, но никак не профессору историку, была сдвинута на затылок, обнажив обгорелый на палящем солнце высокий лоб.– Это же явно следы могильника!

Но ведьма не спешила радоваться…Половцы обожали хоронить своих ханов где ни попадя, а потом на Слобожанщине царило казачество, после войны, шедшие одна за одной и унесшие много сотен жизней, и еще много, много чего, что могло оставить после себя такого рода останки.

– С чего вы вообще решили, что это могила Шарук хана? – прищурилась она, подозрительно кивая своей кривой тростью на разрытую яму.

– Как же…– растерялся профессор.– легенды о его захоронении связаны именно с этим местом, располагая его между Харьковом и Чугуевым – столицей слобажанского казачества. Согласно первоисточникам…

– Какова вероятность того, что это,– Агрида кивнула на белесый череп,– принадлежала лошади половецкого хана?

– Понимаете…– с трудом выдавил из себя Милявский под строгим взглядом колдуньи.– мы только можем предположить, что это…Земляной пласт соответствует временному промежутку и…

– Я ни черта в этом не смыслю, Кеша!– рыкнула на него чародейка.

– Вероятность почти семьдесят процентов!– поспешил заверить ее Милявский.

– Это уже другой разговор!– благосклонно кивнула колдунья.– Немедленно поднимай с коек этих зажравшихся лентяев! Пусть роют, пока я не увижу труп Шарук хана своими глазами…