Надо было срочно занять себя. И я нашел чем – пошел к Кате в дом, перебил, как обещал, всех кур, выпотрошил сразу. Яйца собрал в ведро, зелени в огороде навыдирал, огурцы с помидорами накидал в ящик… сел в «Лексус» и в город рванул сразу, как жену на работу отвез.

По пути купил цветов букет на выбор продавщицы, сок с мякотью мультифруктовый, печенье и ввалился в Катин подъезд.

В дверь позвонил, она открыла…

Домашняя вся такая, беременная, волосы русые по плечам волнами, платье все то же на ней. Она глаза распахнула, как меня увидела, рот раскрыла сказать что-то, а я его своими губами тут же скомкал. Жесть как давно Катю не целовал, аж крыша поехала – будто крепкого алкоголя горячего от души хлебнул, так повело и под коленями раскисло.

Трусов на Кате, как обычно, не было, потому первый раз прям сразу случился. Я только джинсы расстегнул, хер достал и Катю к себе спиной повернул, чтобы живот не мешал и ямочки с изгибом видеть. Трахал Катю и пальцами по ним водил, упругую попку мял.

Бля, как хорошо мне было – словами не передать. Всех соседей по площадке распугал, наверное, своими стонами.

Даже не думал, что так соскучился по Кате. Аж до дрожи в руках.

– Я думала, долго тебя теперь не увижу, – сказала она, когда сидела у меня на коленях и пальцами по голой груди моей водила.

А я рукой по животу ее гладил и ловил пинки сына. Как мне этого не хватало… Он толкнет изнутри, а у меня аж дух захватывает – я ж это чудо накачал.

Наташа правду сказала: я извращенец какой-то. Но мне нравился беременный живот Кати, крепенький такой, аккуратненький. Сын словно фигуру мамкину берег, вырос красиво так пузырем, так что прикрой рукой вид сбоку – Катя все такая же стройная. Только чуть больше в пояснице изогнулась в противовес и титьки больше стали.

Я в них, голые, лицом зарылся, по соскам губами прошелся. Голая Катя на голом мне сидела, живот к животу, как мне нравилось.

Уезжать совсем не хотелось. Прикинул, что время еще есть до того, как жену с работы забирать.

– Я тоже думал. Дел полно. Я, кстати, куриц привёз, яйца, еще там с огорода всего понемногу.

– Спасибо. Гусей пока не руби – Надя еще яйца от них не собрала. Мы на сотню договаривались.

– Да помню я, помню, – кивнул. – Десяток твоих кур в холодильник влезут, а куда ты десяток гусаков денешь?

– На фарш перекручу и пельменей наделаю сразу.

– А. Вариант, – кивнул и подумал: почему Наташа пельмени не стряпает?

Когда я их ел последний раз? По-моему, при бабке еще живой. Потом все такое стало «пищей нищебродов».

Бабка Наташку в хвост и гриву гоняла, «ишь, королева выискалась» – ругалась часто, когда Наташа губы квасила по разным поводам: то сапоги резиновые «ужас какие страшные», то мозоль от черенка граблей надулась, то гречка «фу, гадость».

Мне было смешно и интересно смотреть, как Наташа капризничает и губы дует – потом я между них член вставлял – с удовольствием утешал ее в постели и своей королевой называл. А на следующий день она титьки наперевес – и опять бабке претензии выкатывала. Я только посмеивался, в сарай Наташу заводил и снова утешал. Все время на драйве, на острие жили и друг друга любили.

После смерти бабки Наташа воцарилась и все по-своему сделала. Хотя по бабке плакала, тосковала. После стажировки быстро на работе в гору пошла, мной на корпоративах хвасталась – городского парня отхватила, мол. Я тоже быстро на старой работе в рассрочку техники накупил – не новой, но сам все перебрал, отрепетировал – до сих пор гоняет. Как стал нарасхват, так жена совсем нос задрала, пристрастия в еде появились: лук не ем, чеснок воняет, яблоки – лакомство для колхозниц, а ей киви и манго нужны…