Впрочем у неё и сейчас особо не было времени думать. Бабушка Таке стала очень мало есть, несмотря на то, что еды хватало. Она всё больше сидела на лавочке у дома и смотрела на траурные столбы дыма от горящих деревень днём, и на приближающееся зарево пожаров ночью.

Как завороженная она смотрела в горизонт и не каждый раз отзывалась если с ней заговорить.

С каждым днем она все больше уходила в себя. Бабушка тяжело переживала потерю сына, и, хоть внучка всячески пыталась ее развлечь всё было тщетно.

Лишь однажды бабушка сумела оторваться от бесконечного созерцания и сказала:

– Они увезли моего сына увезли и убили. Он умер вдали от нас среди них знакомых людей, а я не смогла даже перед смертью посмотреть ему в глаза. Скоро умру и я, а его не будет рядом.

– Может отец ещё вернётся. – возразила Акико, обнимая её. Она на самом деле не верила в это, но ей хотелось утешить бабушку. – Может эти люди нашли настоящего виновника?

Говоря это, девочка крепче прижалась к бабушке, чтобы та не видела её слёз.

– Даже если и так, твоего отца это не вернёт. Они слишком важные, чтобы признаться себе, что совершили ошибку. Они скорее убьют тысячу таких, как он, нежели позволят уличить себя в неправоте.

Эти слова подобно солдатскому сапогу топчущему зелёную поросль, уничтожили последнюю надежду в душе девочки. То же самое говорила и Хаииро. От осознания собственного бессилия на сердце становилось ещё горше.

Вскоре в одной из тревожных ночей Девочка внезапно пробудилась ото сна. Она открыла глаза так будто бы и не спала вовсе с четким осознанием Того что она осталась в доме одна

Вздрагивая от частых громовых раскатов, девочка подошла к постели бабушки и взяла ее за руку.

Рука была холодная как лед

Дыхания тоже не было.

Ещё не полностью понимая, что произошло девочка отпустила безвольную руку И села на пол. Гром прогремел прямо над хижиной и сильные порывы Ветра распахнули дверь. Вспыхнула молния осветив сидящую на пороге серую лису. Особенно ясно выделялись разноцветные глаза на белой мордочке.

При следующей вспышке это уже была её подруга, Хаииро, а в следующую секунду исчезла и она. И девочка услышала тихий голос шепчущие в ухо:

– Пора уходить.

– Я никуда с тобой не пойду. – сказала она. – Я не оставлю бабушку вот так.

– Ты ничего не можешь сделать для неё.

– Я могу похоронить её.

– Бессмысленная трата сил. Зачем?

– Для тебя возможно. Ведь ты не человек.

– Да, я не человек и мне не дано понять вас полностью, но я сделаю, как ты скажешь, если тебе от этого станет легче.

– Тогда помоги без лишних вопросов.

На востоке уже занималось пасмурное утро, когда девочки закончили свою печальную работу.

– Теперь мы можем уходить? – поинтересовалась Хаииро.

– И бросить всё это? – Акико обвела рукой крошечные земли, некогда столь заботливо обихоженные её отцом, а теперь запустевшие. Лишь кое-где её стараниями начали пробиваться на свет слабые бледные ростки.

– Война идёт сюда. – неожиданно сказала девочка-лиса. – Она уничтожит здесь всё и тебя в том числе.

– Пусть. – Акико и в самом деле было всё равно. Теперь уже всё равно.

– Я этого не могу допустить. – отрезала та. – Мне поручено доставить тебя живой и невредимой.

– Куда?

– Увидишь.

При мысли о том, что она покидает родной дом навсегда, Акико захотелось расплакаться. Но слёз уже не было. Они были на исходе после первой потери, а сегодня ночью закончились полностью.

Поэтому она встала.

Лишённая всего, она в последний раз посмотрела на место, где она родилась и росла. На неказистый домик и старый облетевший клён нависающий над ним.

Она вспомнила улыбающееся лицо своего отца, свой восторг, когда он носил её на своих сильных руках. Вспомнила ласковый голос бабушки и её сказки.