– Это серёжки, –  тут же успокоил он. Виновато посмотрела на него. – Знаю, у тебя этого добра полно, но мне просто захотелось, чтобы было что-то и от меня.

Открыла коробочку. Золотые капельки с маленьким бриллиантом и фианитами. Крохотные, но невероятно милые.

– Они прелестны! Спасибо, – тут же надела их.

Антон разглядывал меня, восхищенно улыбаясь. Невольно сжалась от его взгляда. Сколько любви и боготворения в этих глазах, а я даже не знаю, что сама чувствую к нему. Безусловно, я дорожу им, бесконечно благодарна, а дальше? Может, потому что давно мертва для всего этого, и уже не могу воспринимать мужчин данном уровне? Я погибла для романтики и любви. Меня уничтожили.

Но он не потребует, не станет давить, не бросит, сдавшись, а будет рядом, пока нужен. И уйдет, только если потребую. Нет, не хочу. Не потребую!

За окном полетели белоснежные пушистые мухи, танцуя вальс в уличных фонарях. Шагнула к мужчине, заглядывая в глубину его зелёных глаз. Он красив. Почему раньше этого не замечала? Захотелось, чтобы прижал к себе, обнял, успокоил в своих руках.

– Поцелуй меня, – робко попросила его.

Магия вечера не требовала упрашивать. Впился в губы, сладостно погребая в себя и заставляя трепетать каждую клеточку тела. Приятное покалывание в пальцах и странный зуд за грудиной.

Раскат Андреевского храпа погубил всю интимность момента. Уткнувшись мне в шею, Антон тихонько засмеялся.

– Трактор, – тоже не сдержала смех.

Мужчина неожиданно поднял меня вверх и посадил себе на бёдра.

– Этот вечер наш храпящий друг не испортит, – снова затянул в поцелуе и понёс в спальню. Продолжая целовать, уложил на кровать. – Погоди.

Скрылся в коридоре. Он сегодня полон сюрпризов, либо я наконец прозрела. Вернулся. Рылся где-то в темноте на полу, возле удлинителя. Привстала, собираясь уже предложить помощь, но так и осталась с открытым ртом. Тёмный потолок и стены спальни внезапно озарили миллиарды звёзд, начав своё плавное движение.

– Бог мой! – завороженно уставилась на этот огромный домашний космос.

Антон присел рядом. В руках снова разглядела шампанское. Улыбнулась, принимая бокал.

– Ты – невозможный романтик, – погладила его по щеке.

– Я-то? Да, – расплылся в улыбке и снова жадно поцеловал.

Мы допили шампанское и улеглись, продолжая разглядывать проекцию звёзд, которые плавно и размеренно плыли по спальне. Голова покоилась на плече мужчины. Вытянула руку к ночным светилам, моментально словив их на своей коже. Ладонь Антона тут же слилась с моей. Мягко массировал и поглаживал пальцы. Скользнул вниз к сгибу, оказался на талии, смещаясь к бёдрам. Захотелось снова проникнуть в него, в его тело, душу. Привстала и, склонившись над его лицом, ненавязчиво поцеловала. Спальня наполнилась жаром нашего разгоряченного дыхания. Задышала в такт его движениям, уходя в круговорот звёзд и сладостной муки, что мужчина вновь дарил мне. Волна страсти и взаимного наслаждения владела нашими телами, до предела разряжая раскалённую плоть.

Удовлетворённые сладостной усталостью упали обратно на простыни. Нам просто было хорошо. Это ещё один вечер с ним, который я запомню навсегда.

ТАТЬЯНА

Чёртова парикмахерша! Чуть в горло ей не вцепилась, увидев, что она сотворила с моими волосами. Криворукая курица!

Доехав до дома, встала у ворот, раздражённо ожидая, когда нерадивый охранник соизволит наконец открыть их. Спит на рабочем месте, олень! В гараже стояла машина Игоря – выходит муженёк дома, а я, дура, надеялась, что на фирме. Побыть одной значит не удастся.

У горничных – обеденный перерыв, в это время их фиг найдёшь. Ладно, сама.