– Ну, если посмотреть правде в глаза, – рассудительно заметила я, – то ты такой… м-маленький… М-да…
И невольно запнулась: крохотное чердачное чудо мгновенно переросло меня, примяв потолком колпак.
– Ух ты! – я бесстрашно задрала голову и восхищённо улыбнулась. – Слушай, а ты кто такой, а?
И меня ничуть не напугали ни внушительные размеры существа, ни злые огненные искры, снующие по его одежде. Наверное, захотел бы навредить – давно бы навредил, да?
– Охранитель я, – грустно вздохнул он, уменьшившись. – Твой. И не в восторге от тебя, а что делать? Надо – так надо, – и красноречиво шмыгнул носом.
Мне почему-то стало его жалко, и я пропустила мимо ушей его «не восторге».
– Давай познакомимся, что ли?
– Ифрил, – послушно представился мой собеседник, – дух огненной звезды – той, которая с хвостом, знаешь… Имени не имею, поскольку являюсь бестелесным духом. А имя своего последнего воплощения за давностью лет подзабыл, но тебе его искать не советую. Много с тех пор воды утекло… Да и не уверен я, что оно сохранилось в родовых летописях. Не любили меня потомки, и за дело.
И мой охранитель с удручённо-проказливым видом почесал затылок. Колпак сполз, открыв одно длинное острое ухо, сверкающую красную лысину и… витые полупрозрачные рожки янтарного цвета.
– Метка звезды! – изрёк он гордо, а я тихо ругнулась, помянув небо.
Опять же, если верить бабушкиным сказкам… А сказки ли она мне рассказывала?..
– Трусишка! – язвительно ухмыльнулся ифрил. Потёр рожки и развалился на книге заклинаний, напяливая колпак.
– Это же знак… – я сглотнула. – Знак насильственной смерти?.. Мне бабушка говорила, что…
– Подумаешь! – пожал обнажёнными плечами мой собеседник. – Ну да, ну знак… Меня никогда не лю… Тс-с-с!..
Я нервно глянула на открытое окно, повернулась к запертой двери и нахмурилась. Вроде тихо. Вроде… Я насторожённо прислушалась к ночной тишине, но всё равно едва не проворонила скрип ключа, звякнувшего в замочной скважине.
На пороге чердака размытыми тенями возникли мои родители.
Глава 2. О таинственном прошлом и неведомом будущем
Мгновения напряжённой тишины, казалось, растянулись на полночи. Я испуганно замерла, глядя на родителей, а те, в свою очередь, изумлённо таращились на меня. Один ифрил сохранял присутствие духа, наблюдая за нами с явным любопытством.
– Лекс? – первой в себя пришла мама. – Что ты здесь делаешь?
– Вас жду, – брякнула я (да, не пришло мне в голову ничего умнее!)
– Тебе же запрещено здесь появляться, – нахмурился отец.
– Неправда! Запретов касательно чердака я от вас не слышала ни разу! – резко возразила я, припомнив подслушанный разговор. – А почему вы не хотели, чтобы я здесь появлялась? Потому что узнала бы правду о вас? Да?
– Это больная для тебя правда, Лекс, – устало ответила мама, заправляя за ухо тёмный локон, – ты же не из нашего мира. Ты не привыкла к волшебству, и оно лишь сказка для тебя. Ты же человечек. А для нас магия…
И она, жестикулируя, взялась что-то объяснять, и говорила, говорила, говорила… А моё сердце то замирало, пропуская удар, то заходилось в бешеном ритме.
«Не из нашего мира…»
В знакомых зелёных маминых глазах загорелся незнакомый свет… озаряя чердак. И запрыгали по стенам тени от нежного мерцания, когда её ладони взволнованно сжали, комкая, пояс халата. У меня зашумело в голове, и привычный мир замер… на грани падения. В свет. В яркий, нечеловеческий свет, льющийся с человеческих рук на каменный пол. И от острого понимания стало душно.
Кто я рядом с волшебниками?..
Никто. Тёмная горечь спазмом сжала горло. Тёмная, как мне сказали…
«Лишь сказка»…