– Мясо, – буркнула я. – Ненавижу мясо!

– Нет, вы только посмотрите на неё! – простонал он. – Мясо она ненавидит!.. А коли нету здесь ничего другого? С голоду пухнуть будешь?

– Буду! – гордо вздернула подбородок я.

– А ну, ешь, я сказал! – потеряв терпение, рявкнул Иф, грохнув кулачком по столу так, что тарелки с вилками, звеня, подпрыгнули.

Однако… С виду мелкий, а силы-то сколько…

Сидящий за соседними столиками народ вытаращился на меня с подозрением. Ага, для них-то посуда подпрыгнула сама по себе… Ифа никто не видел, кроме меня. Хотя, возможно, он зрим для магов.

Я мудро «не заметила» чужие вопросительные взгляды, дождалась, когда они «отведутся», и сквозь зубы прошипела:

– А ну, угомонись… Лучше поищи что-нибудь путное поесть.

– Что, например? – угрюмо поинтересовался он.

– Всё, что найдешь, но только не животного происхождения.

– Ладно… – смирился охранитель и исчез, а я, вытянув ноги, рассеянно уставилась на уголок стола.

За шесть дней пути я успела насмотреться всякого, в том числе и на завсегдатаев постоялых дворов, которые (в смысле, люди) являли собой безликую серую массу, снующую по делам. Всякого – кроме волшебства. Ничего необычного: мир как мир, а люди как люди, в смысле маги. В чем разница? Да, я не молодею, как бабушка, в лунном свете, но ведь и они тоже. Так зачем же мир-то от меня прятать?

Мои размышления прервал чей-то гневный вопль:

– Где мой рис?!

Я усмехнулась: Иф взялся за дело. Бедняга, я его за эти дни совсем загоняла… Но кто же виноват, что по бабушкиному письму мне выдавали исключительно дежурное блюдо с мясом? От мяса я избавлялась, а охранителя посылала за добавкой. Он ворчал, рычал, вопил, но я ничего не могла с собой поделать. Я выросла в лесу, среди зверюшек и птичек, и не представляла, как можно питаться этими созданиями.

– Держи, чудовище, – ифрил, воровато оглядевшись и убедившись, что за нами никто не наблюдает, опустил на стол тарелку с дымящимся рисом и салатом.

– Благодарю, друг, – улыбнулась я и принялась за еду.

– Ладно, чего уж там… – буркнул он, наблюдая, как я ем, и озабоченно добавил: – Подкормить бы тебя, а то совсем в дороге отощала. Родня меня не поблагодарит.

Я едва не поперхнулась салатом, прыснув:

– Да я всю жизнь такой была!

– Потому что мясо есть надо!

Фыркнув, я склонилась над тарелкой, а Иф продолжал ворчать, пока я заканчивала ужин.

– Кстати, Лекс, – ифрил уселся на уголок стола, – а тебе не кажется, что за тобой наблюдает вон тот тип за противоположным столиком?

– А? – удивилась я, замерев с поднятой кружкой. – Кто?

– Во-о-он в том тёмном углу, – показал охранитель, – правее. Да не таращись ты так! Хочешь, чтобы он обо всем догадался?

Я рассеянно осмотрелась по сторонам, прикрыв лицо кружкой. Обеденная комнатушка – маленькая, тесная, с низким деревянным потолком, – напоминала многогранник со множеством тёмных углов. И за мной и наблюдали из угла противоположного. Сосредоточившись на ощущениях, я отметила чужой скользящий – ко мне, от меня и обратно – взгляд и разочарованно нахмурилась: угол скрывался в тени полностью. Даже столика не видно, не говоря уж о личности.

И, кстати, личности, которая следит за мной с очевидным интересом, минуя отводящую магию бабули. Таки послала она приглядчика?.. По её прощальному монологу я сразу поняла: попутчику быть. Так хоть бы познакомиться подошёл… или – шла. Я не кусаюсь. Иногда.

– Кажется, я где-то его встречал… – протянул Иф.

Я едва не поперхнулась чаем. Вспомнила! Два последних дня мне казалось, что за нами кто-то едет, а позавчера один странный тип зашёл на постоялый двор следом за мной. Я ещё внимание на него обратила, потому как он, закутанный в плащ, прошмыгнул мимо меня и сразу в угол забился. А вечера-то тёплые – на кой ему плащ?