Иннис убрала руку от лица и, к изумлению собеседника, положила её поверх его ладони. Кожа на его пальцах была грубой и чуть шершавой, как если бы он был приверженцем физического труда, что делало его лжецом ― высшее сословие Халдиреи не утруждает себя излишними нагрузками!

– Приношу свои извинения, миэйр, ― мягко проговорила она. ― Я ведь слаба, как та трава под колёсами кареты. Поэтому я понимаю, что чувствует она, угнетённая тем, с чем совладать не в силах. ― Её вторая рука легла на отворот мантии, слегка при этом задев кожу мужчины. Брови незнакомца сошлись на переносице, однако прежде, чем он успел что-то сказать, Иннис подалась ещё вперёд, так, что жар её дыхания опалил его маску, и добавила почти шёпотом: ― И, миэйр, не стоит принимать на веру все слухи. Хоть я и не владею целительской силой, магия во мне, всё же, есть.

И резко рванула мужчину на себя.

Иннис отклонилась и отпустила незнакомца, и когда тот рухнул, направила руки вниз, воззвав к жизненной силе, что сокрыта от людских глаз. Земля задрожала под ногами, одна за другой прошли волны вибрации, и тут же корни старых деревьев из её двора прорвались наружу и устрашающими змеями устремились к карете. Кони заржали, забились, силясь сбежать, но корни подхватили их вместе с экипажем и перенесли прочь с участка, на дорогу, где им изначально и следовало быть. И как только ноги животных коснулись твёрдой поверхности, они тут же припустили, увозя прочь за собой богато убранную карету!

Но Иннис уже утратила интерес и к ним самим, и к разгневанному кучеру, бегущему за ними вслед. Она подошла к смятым растениям, и словно сама испытала боль каждого побега, каждой веточки! Её легкомысленное, спонтанное, инстинктивное колдовство дало результаты: ужасная слабость заполонила всё тело и едва позволяла стоять на ногах, но нужно найти в себе силы сделать то, ради чего всё было затеяно. Опустившись на колени, Иннис воззвала с мольбой к Владычице Виряве, моля дать ей ещё каплю силы, и напитала ладони толикой светлой магии, что смогла наскрести в своём ослабшем теле.

Она касалась кончиками пальцев несчастных соцветий, потускневшей травы, изломанных веток, отдавая всё, без остатка, и возрадовалась, как дитя, когда растения стали оживать!

Они не станут сие же мгновение такими, как были прежде, но теперь точно восстановятся благодаря солнцу и благодатной почве.

Словно сама Владычица позволила ей увидеть это и порадоваться, потому что в следующий миг веки Иннис моргнули и больше не пожелали раскрываться, погрузив её сознание в обволакивающий покой…

[1]Нимфы водных источников

Ей чудилось, будто она парила. Ветер подхватил её необычайно лёгкое тело и понёс ввысь, навстречу тёплому солнцу. Она раскинула руки, позволив себе, словно птице, насладиться полётом, посмотрела на крошечный город внизу, на кроны многовековых деревьев, на разбивающиеся об утёс неспокойные воды…

Там, внизу, остались печали, и извечное беспокойство более не тянуло её вниз. Здесь, среди небесной синевы, разбавленной, словно кистью умелого художника, размашистыми мазками облаков, она, наконец, почувствовала то, чего не знала ранее.

Свобода.

Она потянулась ввысь… и не узнала свои руки! Вместо белой кожи она увидела зеленовато-синюю толстую шкуру, и растущие прямо из них перепончатые крылья… Толстые когти насыщенного золотого цвета сверкнули на солнце, заставив её моргнуть.

И как только это случилось, стали приходить видения.

Дивные Дубравы.

Изогнутый мост через реку.

Израненные растения.

И кучер, не пожелавший пойти ей навстречу…

Шкура и крылья, словно лепестки с цветка, стали осыпаться и понеслись прочь, в то время как она начала падать. Небесная синева становилась всё дальше, а земля, которую она, благо, не видела, приближалась. Что делать? Как остановиться? Она несколько раз перекувыркнулась в воздухе, и теперь, к своему ужасу, могла лицезреть место, куда ей было суждено упасть.