Так Жанетт оказалась в стационаре. И живет уже достаточно долго. Потому что заболевание ненадолго входит в состояние ремиссии, намного дольше «держит» больную в стадии обострения. Иногда к ней приезжает сестра Антуанетта, но их встречи всегда заканчиваются одинаково: Жанетт начинает требовать немедленно забрать ее домой, ее накрывает волна агрессии, и полюбовно разойтись у сестер не получается: первую в неистовом возбуждении уводят санитары. Но Антуанетта продолжает навещать родственницу и привозить ей гостинцы.

Афродита Альбертовна шла по дорожке к клумбе и смотрела вниз: вдруг трава начинает пробиваться там, где ей быть не положено.

– Доброе утро, Афродита Альбертовна, – услышала она над головой и невольно вздрогнула.

Прямо перед ней стоял Владлен Маркович.

– Здравствуй, – главврач улыбнулась, – не ожидала тебя здесь увидеть с самого утра. Я думала, ты в первую очередь решишь ознакомиться с историями болезни наших пациентов, а не гулять по территории.

Молодой психиатр заметно смутился корректным замечанием главврача.

– Да, ты права. Я собирался это сделать сразу же по приходу на рабочее место. Но увидел тебя в окно. Решил выйти поздороваться.

– Вот мы и поздоровались, – строго произнесла Афродита, – а сейчас я прошу тебя вернуться в ординаторскую и все же прочесть несколько страниц о своих пациентах.

Она резко отвернулась от Владлена Марковича и прошествовала мимо.

Психиатр тоже направился осуществлять рабочую деятельность. В отличие от него, Афродита Альбертовна на самом деле не приняла всерьез свои строгость и категоричность в отношении коллеги. Ей были лестны его порывы. Она прекрасно понимала, что это ничто другое, как прямое проявление знаков внимания. Это было ей немного чуждо. Будучи замужней женщиной, она не была им разбалована. Но в этом Афродита обвиняла всегда только себя. Постоянное отсутствие ее дома злило мужа, он был обижен на нее как раз за отсутствие внимания с ее стороны. Да, теперь – то она понимала уже, что не совсем стоило брать вину на себя целиком. Но все приходит с возрастом, особенно умение сбрасывать розовые очки.

Сопровождаемая философскими мыслями, Афродита Альбертовна вошла в здание диспансера. И снова нос уловил едва различимый запах шафрана. Главврач насторожилась. Откуда может идти этот аромат? Чьи – то духи? Возможно. Но рядом с Афродитой никого нет. Кто – то недавно здесь прошел? Тоже вероятно. Решив не придавать этому особого значения, Фасулаки вошла в кабинет. Не успела она подойти к рабочему столу, как в дверь постучали.

Рафаэль Генрихович заглянул в кабинет.

– Можно войти?, – как всегда, с легкой улыбкой, спросил доктор.

– Да, входи. Что – то произошло? – ответила главврач.

– Произошло, – эхом отозвался психиатр, – в нашем диспансере пошла непонятная галлюциногенная эпидемия. Шучу, конечно. Но происходит действительно нечто странное. Вчера я поздно закончил работу и направился по коридору к выходу. Я долго анализировал историю болезни Жанетт, очень я хочу ее вывести из состояния обострения в ремиссию на длительный период. Извини, я отвлекся. Как я уже сказал, было достаточно поздно. За окном было темно. Я шел по коридору, и вдруг почувствовал резкий цветочный запах. Я решил, что неподалеку находится кто – то из медперсонала, но никого не увидел. Немного удивившись, я продолжил свой путь по диспансерному коридору. Но тут меня окликнули из противоположного конца коридора. Естественно, я обернулся. Не поверите, за моей спиной стоял мужчина, весьма старомодно одетый. Молча на меня посмотрел и сказал, что он есть граф Сен – Жермен. Говорил он как – то глухо, я с трудом разбирал его слова. Но из всего услышанного я понял, что он предлагает мне научиться разбираться в алхимии. Я же не успел дать оценки происходящему, так как он повернулся и буквально растворился в воздухе. Не сочти меня за сумасшедшего, но я видел ту самую галлюцинацию, которую лицезрела Фрида.