Корпоративная антиутопия
Около 80 тысяч компаний получают более четверти своей выручки из-за рубежа. В сумме на них завязано более половины мирового производства и три четверти торговых потоков. Собственно, это и есть составляющие глобальной экономики.
Поощрение правительствами импорта-экспорта привело к тому, что даже микрокомпании завязаны на внешние цепочки. Но в анатомии мировой сети ключевые узлы представляют не они. Транснациональные корпорации – вот воплощение принципов капитализма.
Работает всё очень просто. В международной логистике контейнеровозы обязаны идти не по мере оптимальной загрузки, а по расписанию. Балкеры с углем или танкеры с нефтью и газом в обратный путь вообще идут порожняком. При подобных издержках тарифную конкуренцию всегда будут выигрывать крупные игроки: за счет оборота они могут закладывать меньшую маржинальность.
Сейчас банка колы, пройдя через половину земного шара, прибавляет в стоимости всего $0,01. При подобных расценках лишних в секторе нет: океаны поделили три альянса перевозчиков. На лоскутном рынке торговли тон задают гиганты Walmart и AliExpress. В Голливуде осталось два актерских агентства. В мире искусств правят два аукционных дома. В музыкальном секторе всё поделили три концерна.
Китай в последнем рейтинге крупнейших компаний даже обошел США: 142 против 136. У идущей третьей Японии их всего 41. Далее три европейских лидера. Но фактор географии – не то чтобы определяющий: корпорации сформировали свой отдельный контур. Который, несмотря на местную специфику, тянет с собой одни и те же проблемы и противоречия.
Чтобы не было скучно, для каждого пункта из длинного списка будем смотреть свои примеры.
Начнем с главного – технологий. Еще со времен индустриализации прогресс во многом обязан большому капиталу. Но в последний период он почти полностью ушел в корпоративный сектор. Потому как стал требовать каких-то невероятных инвестиций, которых больше ни у кого нет.
Впрочем, когда доходишь до чипов толщиной в 20 атомов и плотностью 100 млн транзисторов на квадратный миллиметр, понятно, что каждый следующий шаг обходится всё дороже.
Динамика расходов только за последние пять лет выросла в три раза. Если брать ситуацию десятилетней давности – уже в семь. А по сравнению с началом века – в 100 (сто) раз!
Amazon тратит на исследования более 40 млрд долларов в год, Google и Microsoft направляют в софт по $20 млрд, Apple, Intel, Huawei – столько же в электронику. Острие цифрового развития выковано буквально несколькими десятками компаний.
В итоге NVIDIA выпускает 80% всех видеокарт. Intel – 77% процессоров. Архитектура ARM – в основе 95% смартфонов. 80% всех микросхем производится в Азии, а 54% объема приходится на одну тайваньскую TSMC. На пять компаний приходится 79% рынка персональных компьютеров. А лучшие станки для травления плат поставляются единственной голландской ASML.
Легенды цифровой эры о том, как в гаражах ковались будущие гиганты, вполне имеют ряд прецедентов. На освоении новой информационной среды выросло поколение компаний, позже превратившихся в известных всем титанов. Только использование этих прецедентов для поставки на лыжи венчурного рынка – уже симулякр. Продажа инвесторам будущих Google и Tesla в 9 случаях из 10 приносит только убытки.
Но удачная конъюнктура и много маркетинга процесс всё же запустили. В 2020-м в венчур направили $300 млрд, в следующем году – в два раза больше. Кого-то удивляет, что заливаемое ликвидностью направление удвоило технологический индекс Nasdaq за 5 лет, а на кипящем спросе выросли тысячи так называемых стартапов-единорогов?