Он встречи милостыня (Ты тяжка порой)!
Но ан в окне (мой сын). Моя любовь.
Я дрогнул, дрогнул. (Хоть и рад со злости.)
В котле кипит крылатом водна кровь.
Она свистит. И шасть ко мраку в гости.
9. Молитвослов
Дорогому Б.
Шасть жизнь! Шаасть. Шасть тлен!
Шасть Шасть сама. О Шасть!
О быстрота: секундаметра пасть,
Зубов белёсых циферблата плен.
Ань в след; Ан говорят одни,
Но без еря какая нежность к слову.
О Б’гъ. О Б’ге ан (я к слову).
О! для него и Ах! (Ох! в славу Вам О! дни.)
Я слышал часто: каков и ужей
Не должно славить, на известно чём.
Ань недомыслие: Земля и люд ужель
Не как суть и ужи (Мир полон тѣм и тѣм.)
Скользит холодный в пальцах человек,
Голодному земля не зрится ль каком.
Есть Бъ ещё и Въ (То значит Бэ.)
От них спасаюсь апострофа знаком.
10.
Токая ленноя зима
Стикла по жолобу намедни
Что не пришли оброк в зимать
Ни сон словес ни злобы бредни
На уступивший неба склон
Как на мост порожняк дву конный
Влетела оттепель в стекло
Но выдержал косяк оконный
Под талый прошло годний снег
Не ужто Ты за мыслил бегство
Молю: Не уступай весне
Моё последнее наследство
Я слышу запрядная гиль
Со сном нахальным под диваном
Уж шепчутся мои враги
Опасны гости и не званы.
1925
11. Газела о Бедности
Навыворот свои надену брюки,
И станет в пустоте: в [мечте?] светлей.
И, как ребёнка, шляпу хвать я в руки,
И будет мне как будто веселей.
Сойду, сойду на тротуар потёртый.
Скажи! Скажу. Ты мне, бездельник, люб,
Потом единым пассажиром спёртый,
Решу, что дольше не смущаться не могу.
Войду к Тебе, облаянный швейцаром,
И вдруг и вдруг, случится нечто вдруг.
И как пред полицейским комиссаром,
Перед Тобой я виновато засмеюсь.
Но не ответишь ничего мне, стерва!
И станет лучше мне, лучшéй ещё.
Я попрощаюсь обстоятельно, во-первых,
И шасть уйду. Шасть это хорошо.
Париж 295
12.
Тебе табу Тибет что б больше те
О сволололо похожее на сволочь
Родительный падеж мечты мечте
И именительный падеж от полно полночь
О вы забавы некие Либавы
Что знамо порт я уважаю спорт
Потом для ри для ри для рыбы чёрт
Шасть две строфы верти робя на славу
Неодолимое деление ланит
На две посредством носа посредине
Меня загадочностью новою пленит
Но я серди серды я не люблю сардины
Гардины неумеренно горды
Вы неуверенны но верен я поверьте
Как орды духов или их орды
Таинственно обязанные смерти
«Тебе табу Тибет что б больше те…». Черновик
13.
За жалкою балкой балкон тишины
За кротким углом недостаток кофейни
Чу бросилось [с] первого тело жены
И входит к второму душа откровенно
На согнутый сад невозможно надеяться
Знаком его почерк и игры вничью
Хотя не пристало ему чародею
Видит ангелов далее или воочию
Окружает меня многоточие снов
Окружная дорога мечтательных сов
Запрядная берлога больших голосов
О труба граммофона отцов и сынов
Будет палое платье в пролёте искать
Но поднялось оно на земле ни куска
На подъёмной машине как стихи на терцинах
Аж начищенный циник замялся звонка
Ты пришла из кондитерской и для венка
Шасть на стол как на мел карамель из глициний
1924 [1925]
14. Борьба миров
На острове остроконечный дом,
И я в недоумении по том.
Лечу с него, иду в него потом.
Мы все летим, мы все туда пойдём.
Над городом заречный млечный климат,
Уздечка страха и его мундштук.
Над воротом брада неразделима,
И в ней дымит мундштук или кунстштюк.
Отшельника курится эрмитаж,
Ан вверх иль вниз, а не в мечты этаж.
Но чу, звонок на сенном небосклоне.
Ложусь плашмя: дрема ерыгу клонит.
И так ползу, приоткрывая дверь.
И ты вступаешь, верь или не верь,
Я отступаю в укреплённу дверь:
– Садитесь, говорю, последствие запоя. –
(Последнее для самого себя.)
Куда там! Ты уже дудишь, любя,
В миллион гобоев на моих обоях.
1925