Входом А на чертежах обозначался давно заброшенный проход, ведущий в дальнюю часть подземных казематов. Это было ключом всей операции: в то время как пленника быстро выводили через кишечник старинного подземелья, начиненная белым фосфором граната, брошенная в наклонный тоннель, решала проблему с охраной.

– Понял, – ответил Катсарис. – Если он там, где должен быть, я вернусь через три минуты. Надеюсь, к тому времени ты придумаешь какой-нибудь способ разобраться с этими ребятами.

– Поторопись, – рассеянно бросил Джэнсон.

Он стал поворачивать объектив световода в разные стороны, вручную настраивая четкость изображения. Сквозь сизое марево табачного дыма Джэнсон разглядел охранников, сидящих за двумя столами и играющих в карты. Видит бог, так коротают время солдаты во всем мире. Сильные люди, с оружием в руках, обладающие властью принимать решения, от которых зависит жизнь или смерть, со своим самым настойчивым врагом, временем, воюют тонкими листками раскрашенного картона. Сам Джэнсон столько раз играл в карты, облаченный в полное боевое снаряжение, что ему хватило этого до конца жизни.

Он присмотрелся к игре. Она была ему знакома. Однажды Джэнсон несколько часов подряд играл в нее в джунглях Мавритании. Она называлась протером и представляла собой ответ Индостана на рамми.

И поскольку Джэнсон разбирался в этой игре, его взгляд привлек молодой парень – сколько ему лет, восемнадцать, девятнадцать? – сидевший за большим столом. Остальные игроки тоже смотрели на него, кто с беспокойством, кто с восхищением.

Парень огляделся вокруг, изгибая усеянные черными точками угрей щеки в хитрую торжествующую улыбку и обнажая ровные белые зубы.

Джэнсон не просто разбирался в протере: он понял, что парень идет на максимальный риск, рассчитывая получить максимальный выигрыш. В этом они были сродни друг другу.

Через плечо парня была перекинута лента с 7-мм патронами; на груди висел пистолет-пулемет «рюгер мини-14». Более мощное автоматическое оружие – какое именно, Джэнсон не смог разглядеть – стояло прислоненное к спинке стула. Несомненно, именно к нему была пулеметная лента. Подобный набор оружия говорил о том, что парень занимает определенное положение среди своих товарищей, причем проявляется это как на службе, так и в свободное время.

Почесав костяшками пальцев по синему платку, повязанному на голове, парень пододвинул к себе всю колоду.

До Джэнсона донеслись крики: остальные игроки шумно выражали свое изумление.

И действительно, на заключительной стадии игры подобный ход был однозначно гибельным – если только игрок не был уверен в том, что сможет разом избавиться от всех карт. Но такая уверенность требовала необычайной наблюдательности и выдержки.

Игроки замерли. Даже те, кто играл за вторым, маленьким столиком, повскакивали с мест и столпились вокруг большого стола. Джэнсон отметил, что каждый вооружен автоматической винтовкой и еще по крайней мере одним пистолетом. Оружие было не новым, но ухоженным.

Парень быстро выложил одну за другой все карты в безукоризненной последовательности. Это напоминало бильярд, когда мастер отправляет в лузы шар за шаром, словно играет сам с собой. Когда парень закончил, у него на руках не осталось ни одной карты. Откинув голову назад, он ухмыльнулся. Все тринадцать карт подряд: судя по всему, его товарищи никогда не видели ничего подобного, потому что они разразились восторженными криками: злость по поводу проигрыша уступила место восхищению ловкостью, с какой им было нанесено поражение.

Простая игра. Вот он, предводитель кагамских повстанцев, мастерски играющий в протер. Окажется ли он таким же ловким в обращении с пулеметом, прислоненным к его стулу?