– Это лучший человек для той задачи, которую вы собирались ему поручить?

– Я солгал бы, если бы попытался заверить вас в обратном.

Ланг нажала несколько кнопок на плоской панели телефона и поднесла трубку к уху.

– Говорит Марта Ланг, – с чеканной отчетливостью произнесла она. – Марта Ланг. Будьте добры, проверьте.

Медленно истекли шестьдесят длинных секунд. Наконец Марта заговорила снова.

– Соедините меня с сэром Ричардом, пожалуйста.

Судя по всему, набранный ею номер не значился ни в одном справочнике; не было необходимости уточнять ответившему, что речь идет о чрезвычайно срочном деле – это предположение следовало автоматически. Несомненно, проверка заключалась как в идентификации спектрального анализа голоса, так и в определении сигнатуры телефона, уникальной для каждой линии Северной Америки, в том числе и использующей спутниковую связь.

– Сэр Ричард, – произнесла Марта чуть оттаявшим голосом, – называю вам имя одного человека, находящегося в тюрьме Ее величества. Его зовут Шон, повторяю по буквам: Ш-О-Н, фамилия Хэнесси, с двумя «с». Задержан приблизительно три месяца назад. Находится под следствием в ожидании суда, приговор еще не вынесен.

Она бросила взгляд на Джэнсона, прося подтверждения, и тот кивнул.

– Необходимо, чтобы этого человека немедленно освободили и посадили в самолет, следующий в… – Марта умолкла, задумавшись. – В аэропорту Гэтуик стоит реактивный лайнер Фонда Свободы. Срочно доставьте этого человека туда. Перезвоните мне через сорок пять минут и сообщите ожидаемое время прибытия в Гэтуик.

Джэнсон восхищенно покачал головой. «Сэром Ричардом», несомненно, был Ричард Уайтхэд, директор Специальной разведывательной службы Великобритании. Но больше всего Джэнсона поразил холодный повелительный тон Марты. Уайтхэд должен был перезвонить ей не для того, чтобы сообщить, будет ли удовлетворена ее просьба, а затем, чтобы доложить, когда она будет удовлетворена. В качестве правой руки Новака Марта Ланг была, вероятно, хорошо известна политической элите всего мира. Джэнсон был занят изучением преимуществ, имевшихся у его противника на Ануре, но люди Новака тоже обладали значительными ресурсами.

И еще Джэнсона восхитило интуитивное стремление Ланг соблюдать секретность. Конечная точка пути так и не была названа; самолет Фонда Свободы, находящийся в Гэтуике, получит лишь приблизительные указания относительно маршрута. И только когда он поднимется в воздух и войдет в международную воздушную зону, летчик узнает точное место встречи, назначенное Джэнсоном: один из островов Никобарского архипелага.

После этого Джэнсон просмотрел список военного снаряжения с одним из помощников Ланг по имени Джеральд Хоксчайлд, выполняющим обязанности начальника тыла. На каждый запрос Хоксчайлд отвечал не словами «да» или «нет», а временным интервалом: двенадцать часов, четыре часа, двадцать часов. Временем, необходимым на то, чтобы достать оборудование и перебросить его на Никобары.

Все кажется таким простым, поймал себя на мысли Джэнсон. И тотчас же понял почему. В то время как организации, защищающие права человека, устраивают конференции, на которых обсуждаются проблемы поставок стрелкового оружия в Сьерра-Леоне или использование военных вертолетов для переправки наркотиков в Казахстане, организация Новака использует более непосредственный метод изъятия вредоносной техники с рынка: она просто ее скупает. Хоксчайлд подтвердил, что Фонд Свободы действительно покупает снятые с производства и, следовательно, не подлежащие замене образцы и отправляет их на свои склады, чтобы в дальнейшем переработать их как вторичные отходы или, если это военный транспорт, переоборудовать под гражданские нужды.