Только потому что захотелось коснуться ее. Поговорить. Узнать каковы ее губы на вкус. Эти манящие, страстные, придававшие девчонке неотразимо сексуальный вид. Губы, которые кричали о сексе. Жестком, полном животной страсти. О подобном сексе, я почему-то не сомневался, Милена Вишневская не имела представления, даже не догадывалась.

Это была изначально крайне жестокая игра. Девчонка искренне поверила, что я священник. Я понимал, что надругался над ней морально. Унизил и растоптал ее чувства. Но в тот момент было похрен. За последние несколько часов мой член почти не опускался – то есть эта девица прямо-таки сводила меня с ума.

И чем больше невинности выдавала при разговоре со «священником», тем сильнее заводила меня эта ролевая игра. Я почти ее трахнул. Безумно хотелось взять ее тут же, немедленно, прямо в исповедальне.

Тем более что взаимное влечение не вызывало ни малейших сомнений.

Вот только она оказалась девственницей.

Блядь, я был уверен, что их уже с пятнадцати не бывает. Не сталкивался. Впрочем, я всегда предпочитал женщин старше себя. Уверенных в себе, жестких.

А тут двадцатилетка. Но для девственности поздновато.

Как ты так, девочка?

Оставалось только покинуть бедняжку, оставив в полном раздрае чувств, на скамье в исповедальне. Было бы смешно, вот только яйца ломило с такой силой, что уж никак не до смеха.

Не помню, как добрался до съемной квартиры. По дороге срочно вызвал сменщика. Чтобы продолжал следить. А сам, захлопнув дверь маленькой халупы, сбросил одежду и встал под ледяной душ. Ледяная вода обжигала кожу, вот только ни хуя не помогало.

Намыливаясь гелем для душа, я все еще чувствовал ее нежный запах. Не помню, когда еще на меня накатывало такое сильное желание.

Причем нельзя было списать на недотрах. Буквально перед тем как взять это задание, я отдыхал на Филиппинах, предаваясь страсти ежедневно с двумя отвязными аборигенками. Секса у меня не было по сути две недели. Это не так много. Но раз так плющит, надо искать бордель…

И снова звонок от заказчика – спустя сутки. Пришло время похитить девчонку. Я изначально знал, что этим закончится.

Похитить и убить…

Можно было отказаться, да. Никогда не занимался мокрухой. Если и приходилось убивать, то в юности, защищая свою жизнь. Поднять руку на женщину – никогда. Это слишком низко. Но понимаю, что если откажусь – найдут другого. Девчонке все равно хана. Не мое конечно дело. Вот только оставаться в стороне не в моих правилах.

И я соглашаюсь.

Девица снова на вечеринке – ищет на жопу приключений, или не терпится расстаться с девственностью. Мне похер. Я зол чертовски, на себя и на нее. То, что решил сделать – чертовски трудно и принесет мне кучу неприятностей. Сыграть в гребаного принца на белом коне. Только девица-то об этом не подозревает. Она уже другую жертву нашла и вовсю охмуряет. Мозги парня по имени Януш плывут, что видно невооруженным глазом. Приятно одно – мое появление шокирует блондинистую сучку. Сильно шокирует. Она едва жива от захлестывающих ее эмоций.

Бабу, которая виснет на мне, с дурацким именем Эльжбета, я кадрю прямо на ступеньках. Ненавижу свою смазливую рожу, мужики не должны быть сладкими. В юности имел с этим много проблем, приходилось отбиваться от похотливых папиков. Ясмина, жена Джерта, часто говорила мне что нельзя ненавидеть собственную внешность, красоту или недостатки – неважно. Надо принимать себя таким, какой есть. Умная девочка. Хорошая девочка, заботливая и милосердная. Совсем не такая как сучки, собравшиеся на этой вечеринке. Делящие самцов. Именно это происходит. Но пусть порезвится напоследок Вишневская. Скоро она, блядь, пусть и не умрет, но испытает много нового. Может отволоку ее на какой-нибудь остров, в монастырь. Есть такие места. Примет постриг. Пусть не сладкая жизнь, зато хоть какая-то.