Просыпаюсь оттого, что мне ужасно жарко. В глаза светит яркий свет, а на меня навалился кто-то сверху. Очень тяжелый, лохматый и ужасно воняет псиной, точнее, мокрой шерстью собаки.

– Слезь, – начинаю брыкаться, сваливаю с себя эту кучу и неожиданно остаюсь практически голой, – Ой, – тянусь обратно к меху, который валяется на полу и так и застываю с вытянутой рукой.

Передо мной стоит ангел, вылитый ангел женского пола. В виде ребенка, очень красивой девочки с практически белыми спутанными кудряшками и белой в синий цветочек рубашке. Свет из окна освещает волосы, и они словно светятся, играют золотыми лучиками.

– Здрасте, – выдавливаю из себя, – Все-таки в рай попала.

– Ты кто? – спрашивает ангел на русском языке, вполне себе человечьим голосом ребенка.

– По паспорту? – для чего-то спрашиваю я, – А ты не знаешь кто я?

– А ты забыла? – сочувственно произносит ангел.

– Да вроде нет, – пытаюсь вспомнить всю свою земную жизнь. Я так мало жила! – Я думала, ангелы все знают.

– Неа, Ангелины про чужих ничего не знают. Папа все время ругается, что я слишком любопытная.

– А папа – это ОН? – показываю пальцем в дощатый потолок.

– Ага, он спит. Если я его разбужу рано, он отвезет меня в садик, и я не успею познакомиться с тобой. Хочешь колбаску? – протягивает мне кружок розовой колбасы, которая так пахнет, что я начинаю исходить слюной.

– Она без ГМО? – спрашиваю машинально, хотя мне вот сейчас вообще никакой разницы. Я просто проглатываю розовый кружок, даже не почувствовав вкуса.

– Еще? – спрашивает ангел, а я охотно киваю.

Оглядываюсь по сторонам и рассматриваю помещение, в котором нахожусь. Что-то это мало похоже на небесную приемную. Трогаю себя руками, тяну безразмерную серую футболку на колени. На мне из моего только розовые хлопковые трусики с мордочкой песика в центре.

Сама я лежу на какой-то тахте или мягкой кровати, причем вся в мехах. Точнее, шкурах. И то, что было на мне, очень смахивает на овчинный тулуп. Я видела такие, похожие, из новой коллекции известного дизайнера. Мама еще хотела купить себе такой полушубок, но я отговорила. Нет, то, что сейчас я свалила на пол явно немодный бренд, да и весит целый центнер.

– Держи, – протягивает мне тарелку с неровно нарезанной колбасой вернувшийся ангел.

Мы уплетаем колбасу, разглядывая друг друга. До меня доходит, что я еще пока не на небесах и девочка вполне материальна. Надо же, как колбаса мозги прочищает.

– А как тебя зовут? – улыбается девочка.

На вид ей лет шесть, может, чуть больше. Раз она говорила про садик, значит, еще нет семи.

– Эля, – охотно отвечаю я, проглатывая последний кусочек. Вкусная зараза, – А ты здесь одна живешь?

Самый идиотский вопрос. Конечно, нет, как девочка одна может жить?

– Нет, нас тут много, – важно докладывает девочка и я сглатываю пересохшее горло.

Может, тут сектанты какие-то живут? Вот я попала!

– Меня Ангелина зовут, но папа меня Лина называет. Еще здесь живет: Бориска, Тишка, Кися, Граф, Лидер… – Ангелина начинает загибать маленькие пальчики, а я широко раскрываю глаза. Точно секта!

– Курочек перечислять? – спрашивает меня ребенок.

– ККаких курочек? – начинаю заикаться я.

– Точно! – стукает себя по лбу девочка, – Забыла про Филю, Красотку, Федю…

– Лина! Ты почему не в постели?! – слышу громовой голос откуда-то сверху и поднимаю взгляд.

По деревянной лестнице спускается темно-рыжий йети. Кажется, я снова ненадолго отключусь, но обещаю вернуться буквально сразу. Чувствую, как начинает темнеть в глазах, а йети подходит и склоняется надо мной, смотрит своими синими огоньками.

– Очнулась, Белла, – сверкает белыми клыками, разглядывая меня в упор.