– Село наше вон за тем перелеском – Трифон указал рукой в направлении небольшой березовой рощицы, за которой виднелись более частые лесные посадки.

– А чем же вы тут занимаетесь?

– Бабы на покосе, а мы по приказанию титуна деревья корчуем, вон там, аккурат за этой поляной. Уже два дня как корчуем.

– Так вы, стало быть, и ночуете тут?

– Ночуем.

– И много вас?

– Не то семь дворов, не то восемь. – Трифон, засомневавшись в правдивости своей информации, оглянулся на толпу.

– Василий, староста наш, он точно знает.

– Так тут с вами даже и староста находится? А ну-ка, Василий-староста, выходи, знакомиться будем.

– Нет его тут. Они с Митрием по грибы ушли.

– По грибы? А что, здешние леса грибами богаты?

Трифон пожал плечами.

– Да, есть грибы. Детвора вчера уже на похлебку насбирала.

– И чем же вы здесь питаетесь, кроме грибов?

– Каши варим, пшенную да ячменную. Да и хлеб в запасе тоже имеется.

– А что, тут и колодец есть. Кашу ведь без воды не сваришь.

– Нет, мы ее сюда на подводах привезли, целых три кадки. А как кончится, снова подводу в село отправим.

– Ах, вот как! Стало быть, на подводах!

– На подводах. – Подтвердил Трифон и замолчал, в ожидании следующего вопроса. А Игорь, тем временем, взглянул на толпу, и с удовлетворением отметил, что страх и напряжение на лицах уступили место любопытству, хоть некоторая опасливая настороженность все еще присутствовала в глазах людей.

– Пора брать быка за рога! – решил он, и обратился к толпе.

– Ну что, люди добрые, примите ли вы с миром гостей нежданных? Поднесете ли водицы напиться? Пригласите ли к столу странников проголодавшихся?

В толпе тут же произошло заметное шевеление, люди стали перешептываться между собой, обсуждая его слова. А спустя некоторое время чей-то робкий голос произнес.

– Милости просим!

– Спасибо на добром слове! – Игорь поклонился толпе, приложив руку к груди.

После этого он сделал несколько шагов вперед и присел на корточки перед худенькой девчушкой лет восьми.

– Как зовут тебя?

Девочка смущенно потупила глаза, а потом и вовсе уткнулась лицом в материнский подол.

– Евдокия она. – Не менее смущенно ответила за нее мать – миловидная молодая женщина с голубыми глазами.

– А не подашь ли водицы, Евдокия?

Мать наклонилась к Евдокии и что-то ей прошептала.

После этого девочка отпустила материнский подол и понеслась со всех ног к деревянным строениям.

– А как тебя величать, красавица? – спросил Игорь у матери Евдокии.

– Любава я.

– Красивое имя. Спасибо, Любава, что послала дочку за водой.

– Любава молча ему поклонилась.

– А что, Любава, есть ли у тебя еще дети?

– Одна она.

– А муж у тебя кто?

– Староста Василий.

– А это тот, что пошел по грибы.

– Он.

В это время скрипнула дверь одной из деревянных построек и оттуда вышла Евдокия с большим деревянным ковшиком в руке. Взоры всей толпы тут же устремились на девочку, а она, старательно переступая с ноги на ногу, так, чтобы не расплескать воду, медленно приблизилась к загадочному незнакомцу.

Игорь, тем временем, обернулся к своим молодым попутчицам.

– Валерия, отыщи что-нибудь подходящее для этой красавицы в своем волшебном мешке – произнес он.

Девушка с готовностью кивнула ему, и покопавшись в пакете, вытащила куклу Барби в блестящей упаковке, одетую в золотое платье, отороченное красной тесьмой.

Девочка, между тем, подошла к матери, а та, легонько подтолкнула ее к незнакомцу. Евдокия снова потупила глаза, но ковшик с водой загадочному страннику все же вручила.

Игорь сделал несколько глотков. Вода была теплой и пить ее было неприятно, тем более, что ему этого вовсе не хотелось, однако, сделав над собой усилие, он постарался выпить как можно больше, после чего крякнул от удовольствия и протянул ковшик девочке. Евдокия снова застеснялась, прильнув к матери, и Любаве самой пришлось взять ковшик из рук незнакомца.