– Почему все гениальные повара – мужчины, а? Почему лучшие парикмахеры – мужчины? Почему хирурги – мужчины, водители – мужчины и космонавты – мужчины? А потому, Тима, что мужчина может делать все то же, что и женщина, и все – лучше, чем женщина. А женщина может делать женскую работу, а в остальном лишь подражает мужчине. Плохо или хорошо – неважно. Но подражает.

Когда я стал взрослее, освоил многие женские дела. Шью, готовлю, выращиваю цветы, даже неплохо стригу. Но каждый раз, выполняя эту работу, понимаю, что устать от нее не имею права, так как моя расчетная мощность значительно выше.

Так о чем я? О рыбалке.

Бабушка показала мне, как срезать ореховый прут, из булавки мы согнули крючок, а из маленькой гайки сделали грузило. Поплавком послужило голубиное перо. Я отправился на маленький Сходненский пруд. Брезгливостью я никогда не отличался, поэтому жирные червяки легко насаживались на крючок-булавку. Правда, рыба была своеобразная. Клевали только ротаны. Эти маленькие полосатые рыбки с огромными головами приехали в российские водоемы из Америки. Их привезли аквариумисты. Рыбки были похожи на маленьких прозрачных ящериц. Их огромные головы значительно превосходили размером небольшие тельца. Я принес их домой целый бидон.

Бабушка сказала:

– Хочешь готовить – готовь то, что добыл.

Чистить такую мелочь неумелыми детскими руками был сущий ад, на каком-то этапе бабушка стала помогать.

Пришла соседка и говорит:

– Валентина Алексеевна, зачем вы чистите этих червей? Их же никто есть не будет!

Ошибалась соседка. Все лето я ходил на рыбалку и мы с бабушкой ели ротанов. Вкуснее рыбы я в жизни не пробовал.

И навсегда запомнил:

Однажды я отправился в долгую командировку, снимать про Северный флот. В наше распоряжение был выделен буксир ледокольного типа «Кингисепп». Это довольно большой корабль. Я взошел на борт и сразу почувствовал запах солярки. Он показался мне очень приятным. На «Кингисеппе» нам предстояло жить и работать два месяца.

Я познакомился с капитаном и боцманом. Мы вышли в море. Подошло время первого обеда. Накрыли нам в кубрике. Все это происходило во времена скудного финансирования нашей армии. Капитан сразу извинился. Сказал, что на борту есть только капуста и мука. Значения этому мы не придали: ели щи, хлеб, пирожки с капустой. На ужин, завтрак и обед. Меню было определено на каждый день. У капитана был спирт. И капустное разнообразие стало отличной закуской. Спиртом мы все это щедро запивали и не бедствовали. К концу первой недели мы все передружились и прекрасно проводили время.

Однажды вечером капитан пригласил меня на рыбалку. Он сказал, что мы идем добывать рыбу к чаю. Словосочетание «рыба к чаю» меня несколько удивило, но я, конечно, согласился. Было интересно.

Мы взяли с собой по стаканчику спирта и вышли на корму. Матрос без слов понял намерения капитана: моментально метнулся за ближайшую серую дверь с овальными краями и принес оттуда огромную катушку белой синтетической веревки, которой в магазинах упаковывают торты.

Была черная ночь. Ветер с солеными каплями рвал на нас одежду. Но капитан явно намеревался отдохнуть на рыбалке душой и телом. Он навалился на перила левым локтем, в правой руке поднял стакан и почти шепотом произнес:

– За клев!

Мы выпили. Тем временем матрос расчехлил кормовое орудие и засунул руку в ствол почти по локоть. Он копался там и кряхтел. Его бушлат вымок насквозь, как, впрочем, и наша одежда… «Кингисепп» качало. Вокруг нас было только море. Мы смаковали спирт, и он, испаряясь, оставлял на наших потрескавшихся губах ощущение ледяной маслянистости.