Да что б тебя…

- Я надеялась, что хотя б у тебя проблем не будет, - тихо вздохнула, протягивая руку, чтобы погладить небольшую (пока что) ящерку, которая в случае опасности и благодаря должной подпитке может превратиться в огромного варана, за секунды сжигая деревни, поля и даже города. Саламандре мой порыв не понравился, о чем она красноречиво предупредила, высунув длинный ярко-желтый раздвоенный язык, слегка вздыбив кожаный воротник вокруг шеи.

Магию смерти немногие могут переносить – именно в такие моменты я больше всего жалела об отсутствии любимых перчаток. Подобные артефакты на дороге не валяются!

- Меня не собирались травить, - успокаивающе погладив зверушку, внутри которой, казалось, текла раскаленная лава, пояснил Альт. – Но в соседней комнате у младшекурсника в закрытом сосуде сидела она, находясь почти на последнем издыхании. Без воздуха они гибнут, Кая. А он проводил эксперимент, пытаясь выяснить, при каком минимуме и как долго она сможет прожить. Это…

- Садизм, знаю, - понимающе хмыкнула, опуская голову. Чтобы потом, потерев переносицу пальцами, вглядеться вдаль уже зелеными, светящимися в темноте глазами некроманта. Ночное зрение – наша врожденная способность, которую, слава Ириде, можно контролировать.

Где-то неподалеку, над одним из дальних корпусов общежития химерологов поднимался темный клубящийся дым до конца не потушенного пожара…

- Вот поэтому тебя и выперли из Эльтинора, - констатировала очевидное, возвращаясь к привычному зрению, снова потирая переносицу. На этот раз уже не по прихоти – глаза после краткосрочного пользования даром саднило. – Ладно, саламандра, так саламандра. Что делать будем?

- Мы здесь не по своей воле, - придержав край куртки, позволяя саламандре нырнуть во внутренний карман, откликнулся Альт, поднимаясь. – Пускай проблемы с нашим заселением решает тот, кто нас сюда притащил.

- И снова здравствуйте, господин ректор, - еще раз окинув взглядом возвышающуюся над нами административную башню, на самом последнем этаже которой виднелось единственное освещенное окно, констатировала я. – Идем.

Неладное я заметила еще на широкой, чисто выметенной от мелкого сора лестнице. Мня не смущали пылающие и освещающие дорогу факелы в стенах, но вот потеки воды и мокрые пятна наталкивали на некоторые размышления. И, чем выше мы поднимались, тем воды становилось больше – из-за поворота, ведущего к ректорским владениям, тек небольшой такой, не совсем приятно пахнущий ручеек.

Переглянувшись, мы с Альтом шагнули вперед … и остановились, недоуменно глядя на несчастного мага-погодника, притулившегося в самом дальнем углу. Очень мокрого, унылого, почти плачущего мага-погодника, от которого исходил легкий, незабываемый флер бытовых отходов…

- Э-э-э… - подходящие слова сразу подобрать не получилось. Перешагнув через ручей, натекший с насквозь промокшего мага, я все-таки поинтересовалась, рискнув подойти чуть ближе. – Патрик, тебя незапланированная гроза застала посреди мусорки?

- Если бы, - недовольно буркнул парень, вытирая влажное лицо рукавом старой, видавшей виды рубашки. – Дорогие… сокурсники устроили мне прохладную во всех смыслах встречу. Вместо комнаты меня отвели в подсобное помещение, где селевым потоком отправили вниз по лестнице для мусора. Мило, правда?

- Не думал, что погодники обладают подобной силой, - заметил Альт, привалившийся к стене и тактично делающий вид, что неприятный запах его ни коим образом не коробит.

- Увы, - мрачно посмотрел на него бедный парень. – Общежитие погодники делят со стихийниками. Водниками, если точнее.