– Быстрей! – рявкнул Ловчий, а в его глазах появилась злость.

Я резво преодолела оставшийся метр и села на бедра мужчины, стараясь касаться его по минимуму.

– Ну и что же ты собралась продавать? – широкая ладонь мужчина медленно прошлась по моему бедру вверх, проникая под юбку.

– Неважно, – теперь мой голос задрожал от страха.

– Тогда не вижу смысла верить тебе, – мужчина провел пальцами по моим трусикам, отчего я всхлипнула и дернулась.

Слезы вновь выступили на моих глазах, но на этот раз искренние. Почему-то было до ужаса стыдно признаваться ему в этом.

– Девственность! – выкрикнула я, со злостью уставившись ему в глаза. Пусть уж лучше моим первым мужчиной станет какой-нибудь богатенький старпер, чем все люди Ловчего.

– Ты – девственница?! – громко рассмеялся он. – Вчера только зашилась?

Это конец. Теперь я поняла, что нам с Разиным уже никто не поможет.

Я закрыла лицо руками в желании умереть прямо здесь и сейчас. Только что я отдала на растерзание свою мечту – стать любимой женщиной Разина. Это было все, чего мне хотелось вот уже пять лет. Мне казалось, я только что потеряла себя окончательно. И уже ничто не вернет меня к жизни.

4. Глава 4.

— Извини, но это и вправду смешно, — Ловчий скалился в улыбке. — Ты на улице росла или в пансионе благородных девиц? Даже если ты фригидная, то неужели какой-то мужик повелся на твой отказ и не взял тебя силой или пьяненькую?

Он отнял мои руки от лица и заметил слезы.

— Нет, ну мне реально интересно, — в его взгляде появился голодный азарт.

Какая же он сволочь! Интересно ему там!

— Я лесбиянка! — выпалила я с ненавистью в глазах. — У меня были только девушки и секс без проникновения.

— Даже так? — Ловчий иронично поднял бровь вверх, показывая, что ни капли не поверил в сказанное. — А что ж ты ссышься по своему Разину? Вон на какие жертвы готова, чтобы спасти только его одного. Себя любимую подложить под любого, лишь бы этот чмошник вернулся к нормальной жизни.

— Он мне как отец! — меня затрясло от гнева.

— Ага, — продолжал веселиться Ловчий. — Только на "отцов" не смотрят как на эротическую фантазию.

— Скотина! — я замахнулась и почти влепила ему пощечину, но в последнюю долю секунды Ловчий перехватил мое запястье, а затем вывернул и завел за спину.

Острая боль вынудила меня закричать и выгнуться, а следовательно, прижаться к груди мужчины.

— Больно! — зарыдала я. Нужно немедленно исправить ситуацию, поэтому я прижалась лбом к бычьей шее Ловчего и принялась умолять. — Пожалуйста, не делай больно! Я ведь все готова отдать, только отпусти нас! Прошу тебя!

— Нет, — с каким-то садистским удовольствием ответил он, но хватку ослабил.

— Я заплачу тебе... — я попыталась вернуться к прежнему плану, но мужчина перебил.

— Да мне плевать на твои деньги. Предложи что-нибудь повкуснее и только для себя, — он проговорил тягучим сексуальным голосом, а затем будто снова разозлился. — А чмошнику своему передашь, чтобы он не прятался за хрупкие спинки таких влюбленных дурочек, а попробовал сам решать вопросы.

У меня все горело внутри из-за оскорблений в адрес моего любимого мужчины, но я должна "быть умнее".

— Что ты хочешь? — сдалась я.

— А что ты можешь предложить? — снова этот тягучий голос.

— Все! — захныкала я, надеясь хотя бы здесь получить смягчение. — Деньги, свое тело, можешь почку мою продать, только отпусти нас!

— Опять это "нас"! — зарычал он, сжимая второй ладонью мою талию. — Ты должна попросить только за себя.

Я беспомощно рыдала в могучую шею мужчины. Зачем мне просить помилование для себя, если я хочу помочь только Разину?

Нет! Я должна взять себя в руки! Да, это практически безвыходная ситуация, но я должна бороться до конца! До последнего вздоха! Возможно, если я добьюсь лучших условий для себя, у меня будет больше шансов на спасение Игоря?