Старший ковбой выстроил нас в цепочку друг за другом и сам возглавил эту колонну. К моему удивлению, никто, кроме него, нас не сопровождал. Арнольд двигался рядом с ковбоем, и его красная шея была видна издалека и, как путеводная звезда, вела всех остальных вперед.

Животные саванны совсем не обращали внимания на нашу кавалерию. Если раньше жирафы поглядывали с интересом на наши машины, то сейчас вовсе не выказывали никакого интереса, как и другие представители фауны.

Видимо, дикие животные принимали лошадей за своих, а людей на лошадях они в упор не видели. Похоже, для них человек на лошади, вернее, лошадь с человеком – это как лошадь с горбом. И мало ли уродцев в саванне, чтобы на каждого внимание обращать.

Только антилопы гну иногда поглядывали в нашу сторону

Вскоре ковбой остановился и показал нам: с одной стороны от нас слон пересекал поле, где паслись буйволы, с другой стороны, у озера на берегу, пили воду носороги. Затем мы стали свидетелями жестокой битвы носорогов на другом конце озера.

Битва носорогов

Ковбой объяснил, что молодой носорог-самец подрос и должен покинуть семейство, чтобы создать свою семью. Сам он покидать родную семью не хочет, и выпроваживание происходит через битву главы семейства с молодым самцом. Бывает, что у людей происходит почти так же, хотя чаще дети сами стремятся покинуть родной дом.

Все двинулись дальше, и я пристроился в самый конец нашей колонны, чтобы на меня не напирали сзади, когда я буду фотографировать. Я успел сделать хорошие снимки жирафов и зебр, как зебры гоняли гиен или гиеновидных собак.

Фотографируя, я отстал от колонны, которая стала плавно заворачивать вправо. Меня это нисколько не беспокоило, я был уверен, что легко догоню. После фотографирования я отвлекся на несколько секунд на фотоаппарат, держа его и вожжи двумя руками. Когда я поднял глаза, то увидел прямо перед собой на уровне груди мощную ветку дерева, которая через мгновение сшибет меня с лошади. Чисто автоматически я вскинул руки вверх вместе с фотоаппаратом, принял удар на грудь и повис на ветке на согнутых руках, продолжая держать фотоаппарат.

Моя лошадка продолжила движение дальше за другими лошадьми, не заметив потери бойца или сделав вид, что не заметила.

Как я понял, когда наша колонна завернула, а мы с лошадкой отстали, она, не чувствуя управления с моей стороны, решила срезать путь и не по кривой, а по прямой догнать остальных. Умная лошадка! И ей, конечно, не было никакого дела, что под веткой дерева она проходит спокойно, а я не вписываюсь по высоте.

Висеть на ветке, принимая весь вес на основание рук возле подмышек, было тяжело и больно. Был бы моложе и легче, мог бы вывернуться и залезть на ветку или как-то перейти на захват ветки кистями рук и потом спокойно спрыгнуть. Но мой вес и моя физическая подготовка в то время позволяли только с трудом висеть в том положении, в котором я завис.

Надо было прыгать вниз, но, как я мог видеть, внизу каменистый склон. Скорее всего, не удастся приземлиться на две ноги и удержать равновесие, легко при падении сломать кости и разбить мой хороший, компактный фотоаппарат Nikon, где уже было много замечательных фотографий.

Каким впечатляющим может быть завершение моих приключений на сафари – сломанные кости и разбитый фотоаппарат!

Все это промелькнуло в голове за полсекунды, и я уже кричал: "Помоги-и-ите-е-е-е! Help! Help me!" Прошло еще несколько секунд, прежде чем задние всадники повернули головы и увидели эту удивительную картину, ничего не поняли, но начали кричать по цепочке: "Help! Help needed!"