— Говори, что случилось, — требует строго и заботливо, словно родитель, Ирта, бледнея, внимательно рассматривая Тэрри. — Тебя кто-то обидел? Ударил? Обманул?

Верно, именно так она себя и чувствовала: обманутой и использованной. Проглотив вставший в горле колючий ком досады, Тэрри рассказала…

4. 4. Высокородный гад

Уже прошло около года, а Тэрри так и не может вспомнить своего прошлого.

Все попытки приводили к сильной головной боли до потери сознания. Она знала только две правды: то, что она обладает редким даром, и то, что с ней произошло что-то страшное.

Ирта нашла её прямо на улице города. Тэрри лежала без сознания, а тело оплетало магическое волокно, которое девушка успела принименить, чтобы не умереть. Её магический резерв был совершенно опустошен, обычно это и приводит к смерти. Ирта долго её выхаживала, несколько дней Тэрри не могла разговаривать, шевелить языком, всё её тело было словно желе. Ирта даже испугалась, что она не сможет ходить.

Но всё обошлось, Тэрри чудом восстановилась и больше не делала попытки вспомнить, какой удар с ней мог случиться. Она только смутно помнила голос молодой девушки, злой и яростный, от которого становилось не по себе. И больше ничего: ни своих родителей, ни дома. Только имя, которое она произнесла в бреду Ирте — Тэрри.

Конечно, у неё возникала мысль найти тех, кто носил это имя, но Тэрри чувствовала интуицией, что не стоит этого делать, чувствовала ноющую боль, но произошло то, что произошло, пусть даже что-то страшное и неприятное, не стоит это ворошить, раз она оказалась на улице.

Только частенько ей снился мужчина, зрелый, худощавый и мрачный. Она не могла разобрать его лица, лишь только слышала ругательства в её сторону.

“ Ты никто в этом доме, отродье предателей!”

Тэрри просыпалась в липком поту и слезах, магия плескалась в груди порывистым штормом. Был он из жизни или просто сном, она не знала…

Ирта, выслушав её, помолчала. Потом так же молча поднялась, взяла стакан воды повернулась к полке со снадобьями, сняла одну из баночек, капнула несколько капель розоватой жидкости из пузырька в кружку с водой и вернулась к девушке.

— Пей, — коротко сказала она, оставаясь серьезной. Она не осуждала, упрекала и никогда этого не делала, за это Тэрри была благодарна.

— Это…

— Листья малиновой полыни, пей, тебе же не нужен незаконнорожденный?

Тэрри задерживает дыхание, она об этом даже не подумала. И стало чуточку неловко. Девушка взяла кружку и выпила все, что было в ней. Горько-сладкая, липнущая к нёбу жидкость опустилась в желудок тяжелым камнем.

— А теперь забудь всё, что было ночью.

— С радостью, но пока не получается, — поёжилась Тэрри, оставляя пустую кружку.

— Бессовестный! — вдруг выругалась Ирта. — Воспользовался невинной девушкой. Как он выглядит, помнишь? Если появится в моей лавке , ему такое лекарство пропишу, что на три года забудет, что он мужчина.

Тэрри удивлённо приподнимает брови, всегда чуткая спокойная Ирта пришла в ярость. Тэрри тоже все ещё пылала злостью и одновременно сгорала от стыда.

— Совсем эти высокородные распоясались, управы на них нет, очаруют девицу, воспользуются, а потом обвиняют — “это все она, распутница-девка!” Знаю я таких.

— Ты хочешь сказать, что… — в груди начало леденеть.

— Да, милая, — с печалью выдыхает она, — по твоему рассказу, этот негодяй воспользовался магией.

Тэрри так и застыла, не в силах пошевелиться, сердце грохотало в груди, будто камень в пустом ведре. А она все утро винит себя…

Да он… да этот… Мерзавец! Тэрри вспыхивает, вскакивает со стула, магия всплескивает горячими волнами, поднимаясь по рукам огненной лавой.