– Скажи, что мне только кажется, что он так пах. Бришечка, пожалуйста!

Она принюхивается и мотает головой, а потом замирает и снова трясет своей разноцветной гривой:

– Нет, не помню, но точно не так.

– Уверена?

Ну да. Откуда у Демона твой гель? – усмехается, но растирает между пальцев капельку, раз за разом вдыхая аромат. – Если бы он так пах… Оу… Нет… Хотя… Нет, уверена на сто процентов. Можно позвонить Гордееву, он же всегда самый трезвый, – чуть брезгливо поморщившись, Бри принимает одну из поз, пародируя Диму, – Моя Императрица.

Смеюсь, мысленно перекрестившись пяткой. Я не переживу, если где-нибудь всплывёт, что дочь Милославского зажигала с первым встречным в каком-то богом забытом баре. Я не настолько сумасшедшая.

– Ну так что? Черный? – Бри расчесывает свои волосы, смотря на меня через зеркало.

– Прости, прослушала.

– Как думаешь, черный мне пойдет? Волосы.

– А-а-а… Не знаю, долго ли ты с ним проходишь, – максимально деликатно ухожу от ответа.

Советовать Сабрине – глупая затея. Особенно, если она уже приняла решение.

– Звоню Леночке? Часика через три?

– А разве ты доверишься кому-то другому?

Хлопнув в ладоши, Бри улетает звонить своему стилисту договариваться и возвращается с телефоном в руках. На экране фотография Гордеева с залепленым пластырем носом и синяками под обоими глазами. Я в тихом шоке, а Бри показывает мне сбитые костяшки:

– Это я его что ли?

– Не может быть… А Дима что?

– Говорит, что ничего не помнит. Но ты же понимаешь, признаться, что я ему подсветила фейс, не признается.

– У него же съёмки через неделю, – запоздало вспоминаю я, прислоняясь лбом к стене душевой кабины. – Бришка, ты тихий ужас!

– Да не могла я ему засветить! При всем желании, – отнекивается, но сама не верит. – Лизи, я, может, и неформат, но всему есть свои границы. Я и Гордееву? Нет! Нет! Я бы не смогла!

– А если смогла?

– Мирнику позвоню, – встрепенувшись, набирает Диминому протеже. – Привет, Левочка, – Сабрина напускает в голос столько меда, что Мирник может собирать его в бочки. – Как себя чувствуешь? Ой, не говори, – смеётся, – Нет, не скажу. У нас появились дела, вот и уехали, – прижимает палец к губам, чтобы я смеялась не так громко. – Да ладно? Вот ты сказочник, конечно, Левик! Гордеев и подрался? Нет, верю. Конечно мог. И как? Ну, Левик, будь котиком… Естественно между нами… Да ладно!? А ты? А он? – отмахивается от меня, хлопая ресницами. – И Никифорова тоже!? Зверь! Животное! Да не ты, Левушка! Ты просто герой! Я завтра к тебе обязательно заскочу с дружеским визитом. Да. Да. Целую в щёчку, котик.

Закончив разговор, Бри кладет телефон на край раковины и долго хохочет, показывая пальцем на свое лицо, на мобильный, сжимает кулак и снова заходится от смеха.

– Лизи… Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ой, описаюсь сейчас! Ха-ха-ха! Мастер спорта он, – Сабрину сгибает пополам, а меня от такого веселья поколачивает. – Мастер спорта он!

– Бри!

– Что!? Демон там наших так отметелил, что… Ха-ха-ха!!! Папочка ему ничего не покупал… Все сам! Ой, Гордеев, вот же сказочник! Хи-хи-хи!

– Сабрина!

– Уф! Дай мне минутку… Фух… Сейчас, – она давится от смеха, мотая головой, но все же, выдохнув, произносит, – Мирник не видел с чего все началось, он последним из клуба выходил, когда все уже снаружи были. Ой, вот же сказочник. Димочка с Демоном сцепились, толкаться начали… Гордеев на всю улицу орал чей он сын, а Демон его с одного удара притушил! И дальше уже мальчики в мужчин поиграть решили. Гы-гы-гы! Люпаева, Жорина, Хлыстякова и Пульмана Демон даже не заметил. Левик говорит, что вроде успел разок засветить, а потом все! Там бармен выскочил и диджей… Втроём, втроём, Лизка! Всех перемесили! А эти теперь отмахиваются, что не помнят ничего. Камээсники они… Ха-ха-ха! Как же! Всех объеду завтра. Всех! – всхлипнув, Сабрина подняла на меня глаза и резко притихла. – Лизи? Лиз, ты чего?