– Нет, но тем больше за него дадут, – отзывается кто-то другой с усмешкой в голосе.

– Ага, если только усыпим и посадим в клетку.

– Так и сделаем! – а это уже их главарь. – Заходи справа, попробуем накинуть сеть, пока урод жрет. Или что он там делает с утопленницей? Наверняка, уже высосал ей все мозги.

Не знаю, что меня больше удивляет в этот момент: четыре вооруженных идиота за спиной, которым напрочь отшибло инстинкт самосохранения, или то, что, не разбирая слов, я каким-то образом в общих чертах понимаю, о чем они говорят?

Как бы не хотелось сейчас оставлять Дженни, но мне приходится переложить ее на землю, аккуратно повернув на бок, и встать на защиту, пока и она не угодила в ту же клетку вместе со мной.

Мысленно я прошу: «Пожалуйста, уйдите подобру-поздорову, я не желаю вам зла», только эти парни точно не собираются расходиться. Оценив по достоинству мой звериный оскал и предупредительное рычание, они на пару секунд замирают на местах, но лишь для того, чтобы перегруппироваться, зажечь факелы, которых, вероятно, я должен был испугаться, и с прежним упорством ринуться в бой.

Ну что ж, сами напросились.

Одним прыжком я выбиваю из рук факел, поджигаю им бороду первому, а второму из них тощий зад, отчего мужик с криками и ругательствами несется к реке.

Третий с перепугу принимается палить из ружья куда придется. Пуля прожигает плечо, и я взвываю от боли. Но больше переживаю за Дженнифер, по возможности закрывая ее собой. Отпусти я зверя, он сейчас разорвал бы этого недоделанного стрелка на куски, но есть и другие методы. Добравшись до него, я показательно скручиваю ружье в баранку, после чего со злостью закидываю ошалевшего мужика на дерево. Там где-то он и повисает на суку, уже не торопясь вернуться в игру.

Остается четвертый – их главарь. Достав из ножен охотничий нож, рыжий бородач с упорством маньяка движется прямиком на меня. Нож у меня тоже имеется, но в обличье оборотня я прекрасно справлюсь и без него одними когтистыми лапами. Между нами завязывается бой не на жизнь, а на смерть. Мужик оказывается крепким и не в меру настырным. Ему удается полоснуть меня по груди, мне – целой пятерней оставить глубокие шрамы на его спине.

В какой-то момент Дженни наконец подает признаки жизни и откашливается. Я отвлекаюсь, оглядываясь в ее сторону.

«Жива! Моя колючка жива», – радостно проносится в голове.

– Чертово отродье! Твое место в клетке! Не сейчас, так потом, я все равно тебя найду, – выплевывает со злостью рыжий и снова атакует, пользуясь моментом.

Тогда я не сдерживаюсь, встряхиваю его за шкирку и ударяю об дерево, желая поскорее с этим покончить. Дженни скоро очнется, есть дела и поважнее.

Над лесом сгущаются сумерки, от дневного тепла не остается и следа. Еще и от реки тянет холодом. Подхватив девушку на руки, такую хрупкую и промерзшую до костей, я прижимаю ее к груди, желая уберечь и хоть немного согреть. Ее зубы мерно стучат, да и сама она вся не переставая трясется.

Моя земная Энвар Ши. Особенная и такая уязвимая. Ну куда же тебя понесло совсем одну? А если бы я не успел… Все пройдет, вот увидишь. Потерпи еще немного.

Если бы я только мог сказать все это на человеческом, а не сопеть по-звериному ей в макушку. Но плектирон только начал действовать, и обернусь в человека я еще не скоро.

Сперва она затихает в моих объятьях, будто не осознавая, как здесь оказалась, и что происходит. Оно и понятно, считай, только с того света вернулась, еще не пришла в себя. Но стоит Дженни пошевелиться, коснуться ладонью моего плеча, покрытого густой шерстью, и поднять на меня взгляд испуганных глаз, из ее груди вырывается крик ужаса. Он звенит в моих ушах, и я теряюсь от такой реакции. А чего я собственно ожидал?