Мы жили на пенсию по инвалидности, мою стипендию и зарплату. Конечно, этих денег не хватало на то, чтобы уплатить все необходимые расходы. Одни только различные мази, таблетки и обезболивающие для мамы стоили непомерно дорого. А ко всему прочему, еще нужно было на что-то есть, одеваться и платить долги по квартире, которые с каждым месяцем росли, будто в геометрической прогрессии.

Иногда, когда за окном хорошая погода и мама себя чувствует значительно лучше, она вяжет свитера, шали, носки и продает их. Вернее, я заливаю в интернет объявления, и кто-нибудь покупает. В общем, так и живем.

Папаша мой бросил нас, когда мне лет семь было. Такой свиньи как он я в жизни не видела. Хоть мама и продолжает его защищать и меня ругает, чтобы я на него не злилась, но это правда. Папа был законченным гулякой и любил раз-другой на мать поднять руку. Только за это я его уже люто ненавидела. Поэтому надеяться на его помощь и поддержку, конечно, мы не собирались, даже если бы он и предложил.

Когда я пришла домой, мама уже спала. Я тихо выключила телевизор и убрала спицы с нитками, что лежали рядом с матерью на подушке. На носочках ушла в свою маленькую комнатушку и быстро переодевшись, села делать уроки. Надо было многое успеть выучить, потому что сессия уже не за горами, а долги необходимо закрыть вовремя, если, конечно же, не хочется остаться без стипендии и бюджетного места.

Взглянув на часы, я мысленно прикинула, что у меня есть в запасе где-то часа четыре, чтобы позаниматься и три, чтобы хоть немного поспать. Вытащив из сумки все учебники и тетрадки, я включила настольную лампу и случайно глянула на свое запястье. На бледной коже, украшенной синеватыми узорами венок-ниточек, уже багровел отчетливый след от чужих пальцев. Я коснулась отметин и тут же отдёрнула руку, будто меня током ударило. Это ведь с какой силой нужно было ухватить, чтобы такие вот последствия остались? Страшно представить, что этот дикарь делал там с Алёной, но судя по ее довольному взгляду, ей нравилось, когда с ней жёстко обращаются. Уж вряд ли я бы допустила к себе такое варварское отношение.

Натянув рукав домашней кофты до кончиков пальцев, я быстро отмела ненужные мысли и с головой погрузилась в учёбу.

2. Два.

Голова трещала по швам и хотелось просто сдохнуть, выйти в окно, чтобы выветрить алкоголь из мозгов. Подняться с кровати получилось не сразу, а когда всё-таки встал, то так нехило шатнуло, что я плечом влетел в стену. Надо бы закругляться с выпивкой, но что-то не получается.

Перед глазами плывут какие-то пятна и ни черта не видно. Заебись. Мотнув головой, слышу и чувствую хруст шейных позвонков. Нормально. Вроде бы пополам еще не складываюсь. Это радует, значит еще не превратился в дряхлого старикана.

На раскуроченной кровати валяется баба. Вроде бы где-то вчера пересеклись. Она была не против подзаработать, я же не против снять напряжение. Пару зеленых бумажек, несколько презервативов и всё в ажуре. Только вот выжирать столько водки не надо было. Пусть и не старик еще, но уже и не пацан.

Хватаясь за виски, иду на кухню за водой и хоть какой-нибудь таблеткой обезболивающего. Буквально съедаю половину пачки и запиваю весь этот «допинг» минералкой. Попускает. Медленно, но верно. Порядок.

Возвращаюсь в спальню, чтобы выгнать шмару из своей постели. Нет у меня уважения к таким представительницам слабого пола. Вот нет и хоть убей. Ну кто она такая? Просто кусок мяса, который готов продавать свое тело всем, кто больше заплатит. Грубо, зато правдиво. Влад говорит, что я несправедлив к женщинам, а я уверен, что просто реалист. Нормальная баба не станет давать кому не попадя. Вот скольких таких знаю, ни одной целки не было. Ни одной! Только восемнадцать стукнуло, а уже давно раздолбанная. И вот ЭТО я должен уважать?