И кредиторы, и заемщики нацелены на получение лучших процентных ставок по сравнению с теми, что они получили бы в крупных финансовых учреждениях.

Стоит отметить, что традиционные источники кредитования после кризиса значительно сократились и проценты по депозитам также были чисто символическими. Британский успех был повторен компанией Lending Club из США, через которую ежемесячно проходит более 10 млн долларов выданных кредитов. Однако, эта модель сработала не во всех странах, зарубежные предприятия Zopa не добились успеха по разным причинам, главная из которых – регулирование со стороны властей.

Prosper потерпела неудачу в Соединенных Штатах, так как Комиссия по ценным бумагам и биржам закрыла ее, когда она ежемесячно генерировала около 10 млн долларов. С тех пор компания прилагает большие усилия, чтобы получить средний ежемесячный оборот чуть больше 2 млн долларов. В Африке подобных систем нет, единственным еще одним европейским успехом является smava в Германии, однако ей требуется банковская лицензия от Федерального управления финансового надзора Германии (BaFIN), прежде чем она сможет расширить свою деятельность.

Иными словами, финансовое законодательство большинства стран затрудняет создание успешных социальных схем кредитования, несмотря на то что подобные сервисы не являются даже финансовыми структурами. Еще раз подчеркнем – Zopa не выдает кредиты сама – она просто помогает установить контакт между теми, кто хочет одолжить, и теми, кто хочет занять, на более выгодных условиях, чем это предлагают банки (классический пример API Economy).

Еще одна особенность состоит в том, что компании социального финансирования не занимаются маркетингом, тем не менее им доверяют. Это доверие создается в их сообществах. Большинство этих сервисов имеют открытые площадки для обсуждения, управляемые самими же клиентами.

Если появляется клиент, который начинает жаловаться на плохой сервис, то десять других обычно ставят его на место, если он не прав. Поразительно, но некоторые клиенты тратят по восемь часов в день, отвечая на публикации в онлайн-сообществе. Подобные энтузиасты становятся активными защитниками этих сайтов и своего рода маркетинговыми добровольцами для компаний.

В результате социальное сообщество поддерживает социальный сервис. Имея в качестве модераторов сообщества самих клиентов, компания не только меньше тратит на мониторинг общения в сообществе, но и добивается более быстрой реакции на сообщения, а ответы пользуются большим доверием. Именно поэтому компании социального финансирования активно используют социальные медиа для обслуживания клиентов и заявляют, что Twitter – один из лучших инструментов для этого.

Кроме того, работать с клиентами с помощью новых технологий много интереснее, чем используя скучные и старомодные колл-центры. Ко всему прочему, все это находится в открытом доступе, что красноречиво говорит о том, что компания не пытается что-либо скрыть. Социальные инструменты сформировали доверие, которое во время разразившегося кризиса позволило эффективно конкурировать с традиционными банками. Последним не очень-то симпатизировали и до кризиса, однако им доверяли, потому что они были большими, старыми, безопасными и надежными.

Сейчас это уже уходит в прошлое, социальные кредиторы постарались доказать, что они конкурентоспособны. Многие из них имеют абсолютно прозрачную бизнес-модель, которая согласована с социальной платформой, используемой для взаимодействия с клиентами. Сами они позиционируют себя как «доступные для общения» и гордятся своей отзывчивостью и внимательностью. Однако приверженность подобной линии поведения должна быть полной. Не получится часть времени быть публичными, а часть – непубличными, потому что все находится в открытом публичном пространстве, и вы не можете сначала следовать этой линии, а потом попросить клиента сделать что-то в частном порядке.