Савва поморщился.

– Видите, как я вам доверяю, – продолжила Андреева, ласково заглядывая ему в глаза. – Потому как вы – близкий и родной мне человек, – сказала она многозначительно и, взяв со стола стопку бумаг, протянула Савве.

«Близкий и родной мне человек…» – эхом отозвалось в его сердце.

«Карл Маркс. Капитал», – прочитал он название на первой странице и, кивнув гостям, вышел из комнаты.

Мария Федоровна поспешила следом за ним.

В коридоре было темно. Морозов споткнулся о край ковра и чуть не упал.

– Савва Тимофеевич! Миленький! – Андреева обогнала его и преградила путь. – Что это вы? Обиделись на что?

– Я на себя обиделся, – проговорил он сердито, стараясь не смотреть на Марию Федоровну.

– Савва… Тимофеевич, может, останетесь? Гости ушли уже.

– Как ушли? – удивленно оглянулся он.

– А там хитрая комната! – доверительным тоном сообщила Мария Федоровна. – Она через небольшой коридорчик сообщается с помещением Контроля Московского узла железных дорог, а там – лабиринт комнат и два выхода на улицу.

– Ушли так ушли. И мне – пора, – нерешительно сказал Савва, поднял на нее глаза и замолчал, натолкнувшись на пристальный, манящий взгляд, оторваться от которого было невозможно. В квартире было тихо. Только где-то размерено тикали часы.

– Зачем вы глядите так долго? – тихо спросила она, не отводя от Саввы глаз.